Индия

Гораздо опаснее были те удары, которые возникали внутри самой Индии и которые чаще всего облекались в форму какого-либо нового религиозного течения. Обычно каждое реформаторское движение в Индии несло с собою в большей или меньшей степени знамя борьбы с кастой. Особенно опасны были для ее существования XV и XVI столетия, когда ряд очень сильных и горячих реформаторов, каковы были Рамананд, Горакхнатх, Кабир, Чайтанья, Валлабхачарья, Нанак и др., выступили против касты. И если большинство из них просто не признавало касты или на словах, или своими действиями, то Кабир, обличая надменность и лицемерие брахманов, горячо осуждал касту как в сильных изречениях, так и в трогательных стихах «все любящие Бога и делающие добро — индусы или мусульмане безразлично — братья». На Юге Индии движение против касты вылилось в форму лирико-критического творчества, стансов или песенок, распеваемых на местных наречиях. Но каста выдержала эти удары, наносимые ей отчасти ее же орудием (религиозным), и теперь каста стоит по-старому сильная и массивная, успевши подобрать добрую часть наследия своих старых врагов.

В наши дни каста Индии окружена многими врагами: христианство, новейшие рационалистические религии, представленные организациями Брахмо-самадж (во всех его видах), Прартхана-самадж, Арья-самадж и т. д. и такими проповедниками, как Шиванараяна, Парамахамса Рамакришна и другие, такие общества или периодические собрания, как национально-социальные конференции, политические общества и кружки и еще более важные факторы, каковы: растущее просвещение, прилив более высокой техники, усиливающееся влияние Европы и т. д. Все эти враги дружно ведут атаку против тысячелетнего института Индии, и, конечно, судьбу касты нужно считать предрешенной. Но когда это будет? У касты кроме врагов есть и союзники: темнота народа, его крайняя бедность, забитая деревня, глубокий консерватизм и т. п., и пока крепки эти союзники, каста еще долго будет жива и несокрушима.

ТЕОРИЯ КАСТЫ

Задавшись вопросом теории касты, т. е. вопросом ее существа и происхождения, мы встали перед темой, которая пережила самые разнообразные решения со стороны самых различных лиц и авторитетов. Можно сказать, что вопрос о касте в области научных традиций является одним из самых капризных и трудно устанавливаемых. Краткий обзор попыток его решения будет для нас не лишним.

Мы уже коснулись древнейшей теории происхождения каст, составляющей предмет верования всех ортодоксальных индусов, когда говорили о касте времен Ману. И хотя эта теория давно покинута европейскими учеными, все же имеет интерес коснуться некоторых ее черт. Во-первых, потому, что в историографии касты встречаются очень крупные имена, которые находились под влиянием этой теории, а во-вторых, потому, что, как бы ни было причудливо это объяснение социальной эволюции, в нем, конечно, есть интересные исторические зерна, бросающие свет на доисторическое общество Индии. Несомненно, во времена Ману в Индии наблюдался тот же социальный хаос, который наблюдается и теперь, но в таком случае, откуда взята эта теория четырех каст, которая так или иначе пытается разобраться в этом хаосе? Конечно, «Манава-дхармашастра» сравнительно молодой документ, но та же традиционная схема упоминается и в гораздо более древних законниках, какими являются, например, «Баудхаяна» и «Апастамба», а для них, вероятнее всего, это не было обобщением наблюденных фактов, а, скорее, древней традиционной теорией, которую они старались приложить к действительности. Вообще не в обычае пандитов Индии работать индуктивным методом, а особенно строя гипотезу, которая не выдерживает даже слабых испытаний действительной жизни. Но очень возможно, что брахманская теория о кастах есть не что иное, как измененная версия деления общества на четыре класса — жрецов, воинов, земледельцев и ремесленников,— которое мы встречаем в священной литературе древней Персии. Этим не утверждается, что иранская традиция была внесена в Индию ариями вместе с другим материалом, иначе она ярко была бы представлена в ведической литературе, а не мелькнула бы одиноко в одном гимне. Однако не лишено вероятности предположение, что составители книги законов, ознакомившись с иранской легендой, были подкуплены представлявшейся возможностью поднять положение брахманов и создать базу для объяснения многоразличных особенностей кастовой системы. Такой прием очень типичен для литературных методов брахманов. Можно с некоторым правом остановиться и на таком предположении, что деление народонаселения на четыре группы являлось законодателю, раз он останавливался на необходимости какой-то нормировки, наиболее простым и естественным,— недаром мы встречаем эту цифру 4 столь часто при всяких общественных нормах древности.