Индия

Но мы можем пойти еще дальше. В так называемых дхарма-шастрах, или древних законниках Индии, далеко предшествующих Ману, мы находим указание на касту. В наиболее старых из них, как-то «Гаутама», «Баудхаяна» и «Апастамба», фигурируют не только четыре традиционные касты, но и производные от них («смешанные»); кроме того, уже отчетливо намечены правила крови и еды. Что касается до вопроса о времени возникновения этих дхармашастр, то относительно одной из них, а именно «Апастамбы», как исторические (в сфере развития религиозно-философских школ), так и филологические соображения устанавливают время ее возникновения за шесть-пять веков до н. э «Баудхаяна», сборник более древний, относимый ко времени на 100—150 лет раньше, должен считаться возникшим в VIII—VI вв., и, наконец, «Гаутама», наиболее старое творение в этом роде, должен быть по времени создания отнесен к IX—VIII вв. или даже ранее. Значит, за десять-девять веков до н. э. каста, несомненно, существовала, основные ее линии были намечены, почему этому учреждению действительно надо приписать в Индии не менее 3 тыс. лет жизни, как сказано было в начале главы. Дальше этого века формальные документы перестают нам помогать, если не считать того обстоятельства, что в остальных ведах, кроме «Ригведы», мы встречаем определенные указания на касту. Значит, начало касты придется искать много глубже, чем начинается установленная грань истории Индии; определенно же это начало будет зависеть уже не от объективных данных, а, скорее, от настроения ученого; последние же, как мы знаем, очень упорно повторяют цифру «более 3 тыс. лет», т. е. единодушно исток касты относят к 1200—1100 гг. до н. э., или к моменту, вероятно скоро следующему за моментом подхода ариев к Индии.

Проследить за развитием касты на первом тысячелетии ее существования не представляется возможным. Можно догадаться лишь о крупных ее этапах. Первые годы, судя по ведийскому источнику, отмечены лишь резким разграничением побе. дителей (ариев) и побежденных и наличностью интеллектуального и морального превосходства брахманов; эти несомненные предпосылки касты мы находим достаточно отраженными даже «Ригведой». Войны ариев с туземцами — первоисточник кастового разграничения — скоро должны были выдвинуть на видное место кшатриев, которые стали отсеиваться от массы; а позднее, среди рядов последней трудовая масса победителей начала обособлять себя от общей группы побежденных, успевших слиться с победителями. Возможно, что в этом потоке групповых устремлений и наметились образы четырех каст или, вернее, четырех больших разрядов, которые и были закреплены религиозной нормой со стороны брахманов. Дальше, когда какой-то крупный этап завоеваний был уже позади и стала налаживаться совместная жизнь с побежденными, со стороны последних появились претенциозные группы вождей, жрецов, богачей, тонких и культурных ремесленников, которые заявили требования на более высокие социальные позиции, чем ожидавшее всех побежденных положение шудр. На фоне этого перебоя интересов и домогательств создались дальнейшие варианты каст, так называемых смешанных. Этот термин и нивелирующее объяснение его опять-таки даны брахманами.

К этому же моменту оседания победителей могли возникнуть и биологические опасения. Старый скотоводческий опыт скрещиваний и вырождений животных (включая и человека) в своеобразной обстановке Индии был расширен и обострен; он теперь мог привести вождей ариев к отчетливой тревоге за аристократическую позицию и преимущества победителей, и в развитой, в процессе войн, атмосфере ненависти и презрения к врагам он нашел готовую почву к закреплению всех добытых привилегий. Возник (или ожил) вопрос о чистоте крови и о строгих рамках, обставляющих условия брака. Каста была готова на всех своих исходных данных, и в обстановке Индии она покатилась теперь в своем дальнейшем развитии на хороших рельсах.

Так можно себе мыслить постепенное оформление института касты в то далекое туманное время, о котором дошли до нас лишь намеки, окутанные дымкой легенд, молений, торжеств и всяческих опасений.

Но зато на полпути длинной жизни касты, около начала нашей эры, мы находим полную картину рассматриваемого нами института, которая нам живо и подробно рисует состояние касты за две тысячи лет до нашего времени. Остановиться на этом далеком, но ясно обрисованном состоянии касты представляет большой интерес. Документ, оставивший нам эту полную картину, носит название «Манава-дхармашастра», или книга законов Ману, или «Законы Ману», или просто Ману. Перед нами трактат, по характеру своему юридически-религиозный, излагающий правила и обязанности как общественного, так и частного порядка. Написан он на прекрасном «классическом» санскрите стихами; содержит 2684 двухстишия (шлока) и разделен на 12 книг. Около одной десятой стихов взяты из «Махабхараты». Старые санскритологи и историки придавали Ману преувеличенное значение, усматривая в нем свод чуть ли не общеиндийских законов, но теперь значение его толкуется как свод некоторых правил, набросанных автором по трем линиям: