Индия

В первый век султаната налог на землю был сравнительно небольшой. Есть основания считать, что он охватывал 1/5 урожая.

Некоторые современные историки заявляют, что в период султаната проводились переписи населения и кадастр земель, собирались сведения об урожае за ряд лет и определялась сумма налога с каждого хозяйства, но прямых данных такого рода в литературе не приведено. По-видимому, размер налога первоначально определялся эмпирически: сколькоможно было собрать, не подрывая хозяйства. При этом исходили Из некоторых общих соображений, которые очень четко высказал султан Балбан: «Налоги не должны быть столь тяжелыми, чтобы делать людей бедными и беспомощными, но не , должны быть и столь легкими, чтобы делать их непослушными и наглыми». Гийяс-ад-дин Туглак говорил примерно то же: «Индусам надо оставлять ровно столько, сколько нужно для того, чтобы они, с одной стороны, не стали дерзкими, располагая богатством, а с другой стороны, чтобы они не впали в отчаяние и не бросили свои земли и занятия».

Впервые мы видим осмысленную политику в отношении налогов и в отношении верхних слоев деревни при Ала-ад-дине. Султан обнаружил, что в деревнях находятся какие-то хута, мукаддамы и чаудхри, которые «ездят на хороших лошадях, носят прекрасные одежды, стреляют из персидских луков, ведут друг с другом войны, охотятся, но ни джитала в счет хараджа, джизии, карай и чараи (виды налога) не платят. Они самостоятельно взимают с деревень долю хута (кисмет-и-хути), собираются, пьют вино; многие вовсе не являются в диван, не проявляют никакого уважения к сборщикам налогов». Ала-ад-дин захотел «так унизить индусов, чтобы они не могли содержать верхового коня, носить оружие, иметь прекрасные одежды, пользоваться какими-либо предметами роскоши. Чтобы добиться этого, два мероприятия были проведены: все хозяйства, мелкие или крупные, должны были быть измерены бисвой определенной площади; половина [продукта] должна была выплачиваться без изъятия, и это правило одинаково относилось к хута и бала-харам, без малейшего исключения». Были и совсем нереальные распоряжения, например, ограничить количество скота в хозяйствах: не более 4 быков, 2 коров, 2 буйволов, 12 овец или коз.

В результате «хута из привилегий хута (хукук-и-хута) не осталось ничего». В домах индусов не осталось золота и серебра, а жены хута и мукаддамов нанимались служанками к богатым мусульманам.

Драматизм ситуации, вероятно, преувеличен хронистом. Вряд ли в то время налог мог составить половину урожая, как пишет Барани. Историки подвергают сомнению и другое сообщение Барани, а именно, что налог повсеместно стал взиматься в натуре. Только в Доабе, возможно, Ала-ад-дин собирал налог в зерне, поскольку ему надо было создать запасы зерна на казенных складах, чтобы удерживать цены на базаре на низком уровне (о причинах такой политики уже говорилось); В других же местностях, по словам того же Барани, налоги были столь жестоки, что крестьяне вынуждены были продавать зерно сразу же после урожая. Барани сообщает и о том, что крестьяне продавали свое зерно «на краю своих полей» купцам каравани, которые и везли его в Дели. По приказу султана именно каравани обязаны были перевозить зерно под страхом наказаний. Другими словами, налоги собирались все-таки в деньгах. Однако общая направленность мероприятий Ала-ад-дина ясна: низвести верхушку деревни на уровень обыкновенного податного крестьянства и за этот счет резко поднять налоговые поступления.