Индия

Часть, противолежащая публичной, снабжена дверями и прикрыта во всех направлениях стеной; здесь располагается женская часть семьи. Часть можно назвать обособленным четырехугольником. Не нужно делать заключений, что женщины наглухо закрыты и уединены в деревне, как это бывает в городе. Деревенская женщина свободно ходит открытой по улицам и полям, насколько это нужно в ее трудовом обиходе, но ее жшнь все же протекает более интимно и замкнуто, чем жизнь мужчины, которая вся на глазах и на улице. В этих внутренних апартаментах сложено наиболее ценное достояние ламбардара. Здесь сложено, например, его платье и все, что требует защиты дверями. Обстановка комнат — самого простого типа. Имеется несколько кроватей, так называемых чарлаи — четыре доски, соединенные невысокими ножками, которые используются для сидения, сна, чтобы положить на них одежду, ребенка и т. д. В комнатах нет ни столов, ни стульев, ни картин, ни обоев на стенах. Полы земляные, разве иногда покрытые плетенками из соломы или тонкого хвороста. Кухонный инвентарь сводится к обычным горшкам, металлическим сосудам для питья (чаще медным) и к значительному числу глиняных сосудов; наиболее пористые из них в дни жары будут наполнены водой, которая благодаря процессу непрерывного испарения охлаждается до температуры чуть ли не замерзания.

В комнате простого, а тем более бедного райята все описанное выше должно быть уменьшено в числе и понижено в качестве; здесь бедность и лохмотья посмотрят на вас со всех сторон комнаты, вмещающей людей и животных вместе. Но как ни убога эта обстановка, она все же высматривает бодрее и уютнее, чем обстановка городского бедняка, от которой более отдает риском жизни и борьбой за существование и на которой отражен длинный ряд голодающих поколений. В деревне многое сделано своими руками, многое обменено на зерно, без многого легко обходиться, меняя душную комнату на простор двора, улицы или даже поля. В деревне во всем чувствуется коллективность труда, бесхитростно творящего все нужное и поддерживающего друг друга в процессе взаимных услуг и круговой выручки.

Зерно хранится на дворе в вырытых для сего ямах, которые по заполнении их хлебом покрываются сверху землею, хворостом и т. п. Зерно берется по мере надобности. Ламбардар часто бывает доверенным соучастником в труде и поэтому имеет значительное число ям. Некоторые из них вмещают от 100 до 165 центнеров зерна, и этого запаса часто хватило бы на несколько лет, если бы ламбардар и вся деревня не были по горло в долгу, как это часто бывает. Зерно — единственная валюта, которой люди деревни располагают для выполнения повинностей, для расплаты с долгами и для всяких экстраординарных расходов — похороны, свадьба, прием гостей и т. д. Все богатство райята исчерпывается скотом, запасами зерна, скромным земледельческим инвентарем и украшениями, носимыми женою и детьми. В деревне нет ни банков, ни сберегательных касс, и всякое сбережение хранится в виде серебряных или золотых украшений. Эти украшения — последний резерв крестьянского хозяйства, пускаемый в ход в минуты большой нужды, а особенно в голодные годы.

Обратимся теперь к деревенскому лавочнику и ростовщику (банья, махаджан), который так много вызывал разных диатриб по своему адресу как тиран, хищник и кровопийца. Его лавка представляет собою небольшой глиняный сарай, содержащий 40—50 корзин, расположенных по полкам; в них зерно разных видов, взращиваемых в деревне, соль, перец и другие приправы и обычные в деревне бакалейные товары. Банья является постоянным посредником между ламбардаром и соседними базарами, на которых он продает плоды деревенского урожая. Он снабжает зерном беднейших земледельцев. Последние живут круглый год впроголодь и редко имеют шансы терпеливо ждать исхода ближайшей жатвы, очень часто до нового урожая бедняков докармливает тот же банья. Конечно, деревенский банкир наживает хорошие проценты, сто на сто и более, но народ, которому он дает деньги, так убийственно беден, что банья не только лишен шансов получить долг в определенное время, но часто вместо этого вынужден кормить своих должников под новый долг, чтобы поддержать надежду на получение долга вообще в неопределенном будущем. Банья едва ли грамотен в обыкновенном смысле слова, как, например, счетчик, но тем не менее он ведет сложные записи или, вернеее, заметки, его расчеты сводятся к непостижимым мелочам (не копейки, а десятые, сотые доли копейки), он держит в голове сотни должников за длинный ряд лет, повторные перекладки и переносы долгов, все помнит, все рассчитает в свою пользу, показывая исключительный образчик арифметики на память. Иногда банья становится богатым человеком, тогда он бросает лавку, приобретает землю и нередко становится даже ламбардаром.