Индия

На фоне общего бытового пейзажа Индии деревня является наиболее устойчивым, картинным и типичным ее объектом, она неотъемлема от страны, как обезьяна от ее животного мира или бамбук от растительного. Она, с другой стороны, является отчетливой единицей, центром настоящей и неизменной народной жизни и до некоторой степени связующим узлом человеческих усилий и действий; она, пользуясь выражением Дж. Саркара, есть самодержавное самоудовлетворяющее целое. Во многих местах Индии она сохранила свой облик с далекого прошлого почти совершенно неизменным, оставшись «маленькой республикой, имеющей в своем распоряжении почти все, что ей нужно, и совершенно независимой от внешних сношений». Не может быть сомнения, что деревня существует в Индии с самых незапамятных времен

Эта устойчивость, неизменимость деревни просто поразительна, но она и понятна, ибо деревня всегда оставалась «истинной родиной индуса»; государственная власть, сменяя одна другую, -требовала от него лишь повиновения и податей, не давая почти ничего взамен; а в родной деревне он находил все: правительство, его защищавшее (панчаят), судью, оберегавшего его права, жреца, который правил его душой, поэта и баядерку, увлекавших его чувства и глаза, сограждан, составлявших его семью. Что же мудреного, что к большой власти он относился как для него чуждой, понимал ее по-своему, а, в сущности, никогда не знал ее; а деревня для него оставалась родиной, семьей, школой, могилой, ячейкой и всем миром в одно и то же время .

Но и этот основной объект индийского пейзажа в подробностях крайне пестр и разнообразен. Пользуясь картинными страницами в труде Юсуфа-Али, набросаем облик одной из деревень Соединенных Провинций, расположенных недалеко от границы с Пенджабом. Деревня, нужно отметить, не означает только улицу или группу зданий, как, например, в современной Англии, а одновременно она обнимает как группу домов с улицами или площадями, так и окружающие их обработанные поля. Все это, взятое вместе, носит свое местное название и имеет определенные границы.

В рассматриваемой нами деревне около 600 акров земли (240 га). Почва не всюду одинаковая: то глинистая, то песчаная; некоторые участки покрыты кустарником и мало выгодны для возделывания, обычно они остаются под выпас скота. Вообще почва бедна и далека по качеству от черных почв к югу от Джамны, которые так радуют земледельца своим плодородием. Возле деревни два ручейка впадают в небольшую речонку. Имеется четыре пруда: три расположены далеко от деревни, и ими пользуются для ирригации в период между сезонами муссонов, когда нивы без воды рискуют пострадать. В случае слабого муссона, а особенно когда совсем не бывает дождя эти пруды высыхают и становятся бесполезными, так как они не располагают ключами и своим запасом воды всецело обязаны дождям. Во время упомянутых интервалов земледельцы проводят из прудов небольшие каналы и простыми приемами (плетенками, корзинками ) выбрасывают воду вверх в свой канальчик. Если поля на 5—6 футов выше уровня воды, прием на коротких расстояниях повторяется несколько раз, чем, в конце концов, достигается скромное орошение нивы. Чтобы предупредить споры относительно времени, когда кто может орошать свои поля, выработан общим согласием определенный кругооборот, и в нем договорившиеся хорошо разбираются. Напомним, что речь идет о деревне, поля которой не орошаются из канала и которая не пользуется системой колодцев.