Индия

– Есть, милорд.

Тринадцать выстрелов для контр-адмирала, одиннадцать для командора: двадцать четыре выстрела, сто двадцать секунд – ровно две минуты. Эти корабли, приближающиеся со скоростью четыре узла, к концу салюта будут находиться еще на кабельтов ближе, то есть на расстоянии выстрела.

– Сэр Томас, я бы попросил вас сделать небольшой поворот на шпринге правого борта.

Вновь послышался резкий скрип, и «Клоринда» повернулась, демонстрируя пришельцам всю мощь своей бортовой батареи. Нет ничего плохого в том, чтобы дать им понять, что в случае, если они замышляют подлость, их ждет горячий прием – это в дальнейшем может предотвратить множество неприятностей.

– Они убирают паруса, милорд!

Это он видел и сам, не было смысла об этом говорить. Оба корабля, видимо, имели многочисленную команду, судя по скорости, с которой были спущены паруса. Теперь они разворачивались, приводясь к ветру. Хорнблауэр мог поклясться, что слышит шум якорных цепей. Похоже, настал решительный момент, Хорнблауэр готов уже был отметить это, сложив со щелчком подзорную трубу, когда увидел, что в борта «испанца» спускают шлюпку.

– Не удивлюсь, если скоро у нас появится посетитель, – заметил Хорнблауэр.

Шлюпка, казалось, летела над сверкающей водой: люди на веслах гребли как сумасшедшие – возможно, из всегдашнего желания моряков одного флота показать морякам другого все, что они могут.

– Эй, на шлюпке, – раздался оклик вахтенного офицера.

Испанский офицер, сидящий на кормовой банке и хорошо заметный благодаря своим эполетам, закричал в ответ. Хорнблауэр не был вполне уверен, что понял, что тот сказал, но увидел, что тот размахивает письмом, которое, должно быть, все разъяснит в свое время.

– Примите его на борт, если вам угодно, сэр Томас.

Оказавшись на палубе, испанский лейтенант внимательно оглядел все вокруг – не будет вреда в том, если он увидит, что все люди на местах и все приготовления закончены. Он немедленно подошел к Хорнблауэру, отдал честь и с поклоном протянул ему письмо.

Su excellencia el Almirante Sir Hornblower,[11] – гласила надпись на конверте.

Хорнблауэр сломал печать. Испанский письма был ему вполне понятен.

Бригадир дон Луис Арготе почел бы за честь, если Его превосходительство сэр Хорнблауэр согласиться предоставить ему возможность переговорить с ним. Бригадир был бы счастлив, если ему будет предоставлена возможность посетить корабль Его превосходительства, равно как если Его превосходительство посетит корабль Его католического величества.

Хорнблауэру было известно, что существующее в испанском флоте звание «бригадир» соответствует званию командора.

– Я напишу ответ, – сказал Хорнблауэр. – Сэр Томас, окажите джентльмену гостеприимство. Джерард, идемте со мной.

Внизу на корабле, изготовленном к бою, проблемой было разыскать принадлежности для письма, еще большей проблемой было составить письмо на испанском, так как в письменной речи орфографические и грамматические ошибки намного заметнее, чем в устной. К счастью, письмо бригадира само по себе представляло разрешение трудностей, связанных с правописанием и фразеологией.