Индия

Нэн приготовила все это быстро и без всякой суматохи. Сама она съела сандвич с беконом и выпила чашку чая – не люблю, объяснила она, слишком наедаться перед занятиями. Я подумала, что она, должно быть, учительница, хотя и совершенно на учительницу не похожа. Потом она вышла и переоделась. А когда вернулась на кухню, выглядела ну просто ПОТРЯСАЮЩЕ в короткой белой юбочке‑клеш, в прекрасно гармонировавшем с юбкой расшитом золотом болеро с бахромой и в белых, под крокодиловую кожу, ковбойских сапожках.

Она подмигнула мне.

– Я только спущусь в «Теско» за покупками, – сказала она. И тут же расхохоталась: – Какое у тебя лицо, девонька! Нет, нет, это просто мой рабочий костюм. Я веду танцкласс, преподаю танцы в стиле кантри.

– Мама была два года подряд чемпионкой Юго‑Восточного региона, – гордо сообщила Пэтси.

– А наша Пэтси постоянно выигрывает все трофеи, медали и всякие сувениры. Лоретта тоже танцевала до того, как родила Бритни. А Вилли великолепно пляшет на дискотеке. Я единственная, у кого обе ноги левые, – сказала Дарлинг.

– Я‑то в танцах вообще полная бездарность. Ненавижу школьные дискотеки, никогда не знаю, что и как там надо делать, – сказала я.

Еще я ненавижу платья, которые полагается носить. Платья от Мойи Антон.

До чего же мне было приятно, что всей семье понравилась моя школьная форма! Мама всякий раз морщится, когда ее видит.

Я прекрасно знаю, что сказала бы мама о бабушке Дарлинг, если бы увидела ее в этом ковбойском наряде. Но я все равно считаю, что она выглядела прелестно и пахла прелестно, напудренная и надушенная. На прощанье Нэн всех расцеловала, даже меня.

– Приходи в любое время, когда захочется, Индия, моя прелесть, – сказала она. – И оставайся у нас сколько хочешь, только я думаю, лучше бы тебе позвонить сперва домой, просто чтобы твоя мама знала, где ты.

И она протянула мне свой мобильник. Его футляр тоже был белый с золотом, специально для этого костюма. Я сказала, что мамы сейчас нет дома, и это была правда. Но все же подумала, что, пожалуй, мне и в самом деле пора отправляться восвояси. И потом, нужно все‑таки выяснить, что там стряслось с Вандой.

Она была дома – вся зареванная. И налетела на меня, едва я переступила порог.