Индия

Культурные процессы в могольский период выглядят как продолжение тех, что шли в предшествующие века. Они нам уже знакомы: взаимодействие индусской и мусульманской культур и вызревание национальных культур на базе единого для них санскритского наследства. Наложение противоположных тенденций давало противоречивые результаты. Наметившийся индусско-мусульманский синтез, особенно явственный в литературе, архитектуре и изобразительном искусстве, вызывал ответную реакцию ортодоксальных слоев.

В условиях проникновения в среду индусов идей равенства людей перед Богом, личностных отношений человека с Богом, что проявлялось в возникновении все новых течений типа бхакти, брахманистская ортодоксия пытается отстоять незыблемые устои храмового индуизма, сохранить и развить древнюю санскритскую, брахманистскую традицию. Получает новый импульс комментаторская литература и составление нибандх — сводов положений дхармашастр, полностью оторванных от реалий дня. В них вновь и вновь прокламируется, что истинное учение предназначено для высших каст, к нему не должны допускаться шудры и женщины. В наиболее консервативных сочинениях утверждается даже, что лишь брахманы несут знание, кшатрии же и вайшьи недостойны знать истину. Наличие мусульман в Индии полностью игнорируется.

Санскритская литература подобного рода продолжает создаваться при дворах раджпутских князей. Интересно, что эта тенденция развивалась даже при могольском дворе Акбара. Его министр финансов Тодар Мал собрал вокруг себя группу традиционно мыслящих брахманов, которые подготовили «Тодарананда» — энциклопедию индусского права, обычаев, очистительных церемоний, правил поведения.

При южноиндийских дворах составляются панегирические квазиисторические поэмы о деяниях прежних виджаянагарских императоров и современных князей (найяков) Танджура, Мадурай и других государств. Несколько такого рода произведений были посвящены Шиваджи и другим маратхским вождям. Продолжается традиция составления поэм, содержащих одновременно несколько смыслов. Верхом искусства в этом жанре стала поэма Чидамбара, жившего при дворе Венкаты II из династии Аравиду. Ее можно было прочесть пятью различными способами. Продолжают составляться также трактаты по поэтике и теории музыки.

Одновременно развивается противоположная тенденция. По контрасту с первой ее можно было бы назвать «реформистской», хотя этот термин не совсем точен, поскольку индуизм не имеет канона и соответствующие идеи возникали среди индусов издавна. «Реформаторы» из числа вишнуитских богословов и сторонников тантризма писали о необходимости привлекать к обрядам шудр и женщин, о приемлемости местных культов, включая культы отсталых племен, о привлечении мусульман к единым ценностям.

В Тамилнаде шла полемика между вишнуитскими направлениями тенгалей («Южная школа») и вадагалей («Северная школа»). Первые учили, что набожный шудра равен брахману, потому что возвышается над всеми кастами. Вадагалей же утверждали, что

только брахманы достойны духовного просвещения и способны к просветлению.

На Декане и в Северной Индии также появляются новые проповедники идей бхакти, некоторые из них получают широкую известность и массовую поддержку.

Уже говорилось о деятельности в Панджабе Гуру Нанака, которая привела к возникновению новой религии — сикхизма.

На родине Кришны, во Вриндаване, основал общину кришнаитов Валлабхачарья (1448-1539). Он проповедовал на одном из диалектов хинди. В его общину входил и знаменитый поэт Сур Дас (1483-1563), один из основоположников современного хинди. В Пури (Орисса) властителем дум стал Чайтанья (1486-1533), который, по легенде, получил благословение от Намдева. Обращаясь к верующим на бенгали, он, ассоциируя себя с Радхой, рассказывал о пылкой любви к Кришне. В Ассаме проповедниками «либерального» вишнуизма были Шанкарадева и Мадхавадева. Мира Баи (1498-1546/ 47), вдова махараджи Читора, отказалась после смерти мужа совершить обряд сати, поскольку почувствовала себя женой Кришны. Она сначала укрылась во Вриндаване, затем поселилась в Дварке. Ее стихи от имени пастушки, подруги Кришны, стали образцом лирической поэзии. Чесальщик хлопка из Ахмадабада (Гуджарат) по имени Даду Дайял (1544-1603) считал себя учеником Кабира, Равидаса и Намдева. Он проповедовал в Амбере (Раджпутана). Выступая против аскетизма, обычая детских браков, за равенство людей перед Богом, за единение индусов и мусульман, поскольку все религии истинны, он в то же время призывал к смирению, кротости, любви. В Махараштре значительную роль в оживлении движения бхакти сыграл Экнатх (1533-1599). Выше говорилось, что он мистическим образом обнаружил рукописи Днянешвара, жившего на три века раньше, и продолжил его проповедь. Интересно, что это не мешало ему считать себя учеником также суфия Дзанарданы. Там же проповедовал Тукарам (1598/1608-1649/50), происходивший из касты кунби. По легенде, он получил вдохновение от посланца Чай-таньи и от Намдева. Свою общину бхактов основал в Махараштре также Рамдас (1608-1681), брахман по касте. Будучи современником маратхского национального движения за независимость от Моголов, он выступал своего рода идеологом этой борьбы, призывая к достижению свараджъя («самоуправления») на принципах ведического брахманизма.