Индия

Мы говорили мало, так как обе были полностью поглощены происходящим вокруг и старались ничего не пропустить. Проехав несколько миль и миновав прекрасные дома, мы, наконец, остановились у одного из них.

Это было самое внушительное здание – ослепительно белое, окруженное террасой, на которой стояли два белых стола и стулья. На столах плясали белые и зеленые солнечные блики.

На террасу вела лестница.

Когда мы подъехали, одетые в белое слуги выбежали из дома. Возбужденно переговариваясь, они окружили карету.

Наш восхитительный кучер спустился, бросил вожжи одному из одетых в белое слуг и махнул рукой, требуя молчания. Затем он принялся отдавать приказания на языке, которого мы не понимали. Ему беспрекословно повиновались, что нисколько не удивило меня.

Мы поднялись по лестнице, сопровождаемые им.

Элис прошептала мне:

– Чувствуется, что должны бы трубить трубы… не для нас, а для него.

Я кивнула.

Нас провели с террасы в дом.

Разница в температуре была контрастной: здесь было почти прохладно. Комната была большая и темноватая, окна находились в углублениях. Я поняла, что так было спроектировано для того, чтобы препятствовать проникновению жарких солнечных лучей. На стене комнаты висел огромный веер, который, как я узнала позже, носил название «пунках». Его приводил в действие мальчик в обычной длинной белой рубашке и мешковатых брюках. Мне показалось, что до нас он бездельничал, поскольку при нашем появлении вскочил на ноги, энергично работая «пункахом».

Один из барственно выглядевших слуг, вошедших с нами, бросил уничтожающий взгляд в его направлении, и я догадалась, что наказание последует в более подходящее время.

– Мисси няня идет в комнату… в детскую, – сказал наш джентльмен. – Мисси Делани идет к мемсагиб леди графине.

Элис выглядела удивленной, но один из слуг немедленно схватил чемодан, который она несла, и поспешил прочь. Элис последовала за ним. Я осталась.

– Вы мисси. Делани. Вы идете, – сказали мне.

Я поднялась на пролет лестницы. Через одно из окон я увидела сад. Там был пруд, в котором плавали цветы лотоса, а стол и стулья были украшены белыми и зелеными солнечными бликами.

Мы помедлили перед дверью. Мой провожатый поскребся в нее. \

– Войдите, – раздался голос, который я узнала.

– Мисси входит, – сказал провожатый, улыбаясь с удовлетворением героя, который с триумфом выполнил непреодолимую задачу. – Я привел мисси, – добавил он. И вот уже передо мной была Лавиния.

– Друзилла! – вскричала она.

Я подбежала к ней, и мы обнялись. Я услышала бормотание с поздравлением самого себя, в то время как дверь закрылась за нами.

– Тебя не было так долго.

– Это было продолжительное путешествие.

– Я так рада, что ты приехала. Дай мне посмотреть на тебя. Все та же прежняя Друзилла.

– А что ты ожидала?

– Именно то, что вижу… и я этому рада. Я думала, что ты можешь превратиться в какой‑нибудь ужасный старый синий чулок. Ты была чуть‑чуть такой.

– Никогда не ожидала такого от тебя! А теперь дай мне посмотреть на тебя.

Она отступила на несколько шагов назад, встряхнула своими восхитительными волосами, которые были свободно схвачены сзади лентой, и молитвенно подняла вверх глаза, позируя мне.

Она пополнела, но была прекрасна, как всегда. Я забыла, какой потрясающей она была. На ней было длинное свободного покроя нарядное платье цвета лаванды, и оно ей очень шло… в действительности Лавинии шло все и всегда.

Я почувствовала, что она инсценировала нашу встречу и ведет себя так, как будто это была сцена из пьесы, а она – ее героиня.

– Ты нисколько не изменилась, – сказала я.

– Ну, что же, надеюсь, что нет. Я стараюсь.

– Тебе хорошо в Индии?

Она ухмыльнулась.

– Я не уверена. Мы собираемся вернуться домой через два года. Дугал не может ждать. Он ненавидит жизнь здесь. Он хочет уехать домой и изучать какие‑то старые высохшие вещи. Дугал совершенно не умеет наслаждаться.