Индия

Помимо этого слоя, который можно назвать низшей прослойкой господствующего класса, в общинах практически повсеместно присутствовали арендаторы, т. е. крестьяне в собственном смысле слова, и безземельные работники, как наемные, так и закабаленные, часто находившиеся на положении рабов. Нет смысла расчленять, как это иногда делается, единое хозяйство общинника на «феодальный», «рабовладельческий» и т. п. уклады. Все градации отношений господства-подчинения были тесно переплетены и не могли существовать отдельно друг от друга. Хозяйство индийского общинника —

весьма своеобразный уклад, в котором, по моему мнению, превалировали феодальные отношения.

Эта многоклассовость возникла не в результате процесса разложения единого класса-сословия крестьянства. Индийская сельская община с самого начала сложилась как многокастовая и, следовательно, многоклассовая. В ходе истории происходил не столько процесс «феодализации общинной верхушки», сколько процесс «крестьянизации» верхнего слоя под воздействием тяжелого налогообложения и фрагментации владений при разрастании семей.

Наиболее интересная особенность индийской общины, которая, как мы видели, сразу же привлекла внимание исследователей, — это существовавшая в ней система взаимного обслуживания людей разных специальностей и каст. Она называлась в разных местностях по-разному, иногда подразделялась на две-три разные системы, но в современной социологической литературе для всех этих институтов утвердилось единое название — система джаджмани.

Она состояла в том, что земледельцы и землевладельцы получали необходимые им орудия труда и быта, а также ритуальные и бытовые услуги от постоянно живущих в деревнях ремесленников и членов обслуживающих каст, а расплачивались за них не сдельно, а определенной долей зерна во время уборки урожая (т. е. обычно два раза в год) или предоставлением небольших участков земли. Этот нетоварный обмен подчинялся строгим правилам, отличался наследственностью, традиционностью и приводил к установлению тесных личностных отношений. Важно отметить, что отношения эти не были коллективными: не община в целом содержала «штат ремесленников и слуг», как говорится в некоторых сочинениях, а каждый получатель услуги {джаджман) имел связь с определенным кругом «работников» (каминов), в свою очередь каждый камин обслуживал определенный круг джаджманов. Таким образом, в крупных общинах могло быть по 2-3 кузнеца, брахмана и т. д., деливших между собой обязанности, а также полагающееся за них вознаграждение. Право на обслуживание некоторого круга джаджманов считалось своего рода «собственностью» ремесленника. Оно могло разделяться при наследовании отцовского имущества между сыновьями ремесленника и даже продаваться. Существовало негласное правило, что камин не может покинуть своего джаджмана, а джаджман не может отказаться от услуг своего камина. Правда, конфликты такого рода, когда джаджман отказывался от услуг камина и искал ему замену, случались. Конечно, общинник-землевладелец имел больше возможностей решить такой конфликт в свою пользу, чем камин.

Система джаджмани нередко рассматривается как свидетельство полной автаркии, натуральности общинной экономики и как практическое выражение кастового разделения труда в обществе, а тот факт, что в Новое время в нее не включались ремесленники некоторых специальностей, — как показатель ее разложения.

Однако исследования показали, что эта система никогда не охватывала всех экономических отношений деревни, и она всегда осознавалась как ограниченная несколькими специальностями. Более того, на протяжении Средних веков круг специальностей, включенных в систему джаджмани, не сокращался, а расширялся. В древности, когда мы впервые получаем намеки о ее существовании в Северной Индии, она фигурирует под термином панчакару, т. е. «пять ремесленников». Под ними подразумевались кузнец, плотник, гончар, цирюльник и прачка. В Х1-ХП вв. в Карнатаке она же называлась «восемь ремесленников» (этту-хитту). Во многих районах Декана (в Ориссе, Гуджарате. Андхре) число включенных в общинный обмен услугами каст (пракрити, джати, самайя) стало считаться 18. В Махараштре и Тамилнаде этот же институт к новому времени получил условное наименование «12 выплат» (бараба-лута) или «12 получающих плату» (12 айянгаров). Все эти цифры имеют символический характер. Реальное количество «штата» общины могло быть различным. Но устойчивое стремление обозначить систему неким определенным числом свидетельствует о том, что она не воспринималась как всеобъемлющая.