Индия

Во-вторых, сохранялись вассальные княжества раджпутских и прочих раджей, включавшихся в имперскую структуру на основе своего рода договоров, большей частью, конечно, устных. На территории этих княжеств имперский налоговый аппарат не действовал. Князья формально приравнивались к служащим империи, получали чин, но их реальные доходы зависели не от чина, а от налоговых возможностей княжества. Они платили Моголам дань (пишкеш), устанавливаемую произвольно, в зависимости от соотношения сил, и в остальных своих доходах не отчитывались. Если князь выказывал неповиновение и вызывал недовольство двора, его, конечно, можно было снять и заменить другим представителем правящего рода, но такие случаи воспринимались болезненно и могли привести к войне. В целом князья оставались наследственными правителями.

В-третьих, Могольскую империю нельзя считать бюрократическим государством потому, что она строилась как военная организация. Любая должность, даже связанная с выполнением чисто гражданских функций, понималась как военная.

Наконец, значительная часть правящей верхушки получала жалованье не из казны, им выделялись территории (джагиры), налог с которых и служил вознаграждением за службу. Часть дохода должна была идти на оплату войска (теоретически равного чину — зату), с которым владелец джагира (джагирдар) участвовал в походах падишаха или мог быть послан для выполнения самостоятельной военной операции, другая часть служила личным жалованьем военачальника. Акбар старался большую часть земли сохранять в управлении казны (земли халисе) и сократил практику раздачи джагиров. Но при его приемниках раздача джагиров увеличилась. При Ауран-гзебе с земель халисе собирали 58,1 млн рупий, джагирдарам поступало 276,4 млн рупий из общей суммы налога.

Социально-экономический строй

По правилам налоги на землях джагирдаров должны были собирать независимые от них налоговые чиновники, и уже собранные суммы передавать джагирдару. Однако на практике джагирдар нередко создавал свой аппарат сборщиков и оттеснял правительственных чиновников, чтобы увеличивать налоги при помощи разного

рода дополнительных незаконных сборов (абвабов). Центральная власть пыталась бороться с этими нарушениями, но уже одно количество указов, запрещающих сбор абвабов на протяжении всего XVII в. и позднее, говорит о том, что эти усилия оказались тщетными.

Джагиры были временными владениями, обусловленными службой, и не могли переходить по наследству. Более того, джагирдары часто перемещались, чтобы не дать им укрепиться в каком-то районе, установить личностные отношения с местными вождями и доминирующими кастами, получить возможности к сепаратизму. В период наибольшего усиления центральной власти джагирдары получали новые владения в среднем через 2-3 года.

Однако политическая ситуация нередко заставляла отступать от этих правил. Центральная власть иногда позволяла могущественным вассалам передавать джагиры сыновьям. Крупные военачальники, действовавшие в отдаленных местах империи, получали право самим раздавать джагиры своим подчиненным. Джахангир по восшествии на престол издал указ, разрешающий прежним джагир-дарам сохранить свои владения и получить на них «право собственности» и соответствующий документ, скрепленный «золотой печатью». Правда, эта мера носила временный характер, и джагиры продолжали оставаться условными владениями.

Имелась еще одна категория земельных пожалований, более постоянных. Это выделение налогов некоторым мусульманским деятелям, признававшимся святыми, мечетям, гробницам, медресе. Такие владения назывались инам («дар»), или мадад-и-мааш («средства на жизнь»), а также терминами, заимствованными из практики других мусульманских стран — союргал и вакф. Их обычно выделяли «навечно» и отбирали редко. Иногда владения такого типа сохраняли и индусские храмы. На территории империи в этой категории числилось не более 3—5% земель. В индусских государствах Юга владения храмов были более значительными.

Некоторые европейские путешественники сообщают, что после смерти вельможи отбирались в казну не только его джагир, но и все движимое имущество, так что осиротевшая семья становилась чуть ли не нищей. Такие случаи бывали, представление о том, что все имущество, нажитое на государственной службе, в конечном счете принадлежит падишаху, существовало, но все же путешественники сгущали краски. Как правило, имущество оставалось в семье и даже джагир не конфисковывался, если сын джагирдара продолжал служить.

В связи с этим следует остановиться на вопросе о существовании государственной собственности на все земли империи. Тезис о наличии такой собственности введен в историографию также европейскими посетителями Индии в XVII в. Особенно глубокое впечатление на европейскую общественную мысль произвели письма Ф. Бернье, в которых он доказывал, что всеобъемлющая государственная собственность приводит к экономическому разорению государств.