Индия

Змея, вековой спутник индуса, в его суеверном обиходе занимает видное место. Как уже говорили, змея — это могучий бог, страшный и милостивый, проникающий разносторонне в быт туземца, дарующий по каким-то изгибам суеверной мысли или изломанных традиций индусской семье плодородие; дети же — предмет страстного желания каждой индусской семьи, а сын — необходимый фактор, устанавливающий бессмертие отца и юридически (да и социально) оправдывающий существование матери. Можно понять, почему в обстановке Индии, особенно Древних времен, наличие мужчины в семье или достаточный запас их в общине или племени были единственной гарантией - уцелеть среди кишащего мира хищников, змей, подавляющей лесной массы или резких капризов климата; женщина среди этой обстановки сводилась к нулю: она была физически слишком слаба, ее еще можно было расценить разве только как производительницу мужской рати. При той же обстановке рост народной массы, т. е. неугасающий процесс рождаемости, был залогом того, что данная народная группа сохранит свое бытие, в своем родовом типе не исчезнет, будет бессмертной.

Эти реальные переживания старины дошли до наших дней в виде исключительной привязанности индуса к детям и преобладающего положения ребенка-мальчика, а особенно первенца.

Наблюдательный Корниш (врач по специальности) говорит, что, пока желание иметь детей будет руководящей особенностью народа Индии, почитание змеи или каменных змей (идолов) останется наиболее популярным культом: он же сообщает о местечке недалеко от Мадраса, где поклонение живым змеям привлекает толпы молящихся, особенно по воскресеньям, приходящих сюда в надежде увидеть животных, выползающих из разных щелей. В Раджахмандри, в стороне от большой дороги, имеется старый муравейник, на котором красуется каменное изображение кобры, а кругом — грубые подобия ее же, вырезанные из дерева. Старая змея, живущая в этом холмике, выползает иногда из своего логовища, чтобы погреться на солнце или поесть тех яиц или мяса, которые оставляются здесь поклонниками. К одинокому холмику толпами приходят женщины, молящие бога о плодородии; если им удалось увидеть животное, они уходят с облегченным сердцем, уверенные, что их молитва услышана. Среди взрослых женщин порою можно видеть совсем маленьких девочек, заблаговременно молящих о том же плодородии.

Против укуса змеи существует масса приемов: камень, якобы вынутый из ее пасти, специальные мантры, заговоры и пр. Имеются специальные жрецы, которые кормят змей молоком, плодами, мясом и т. д. и которые одни могут переносить их с особыми церемониями из одного места в более безопасное. Еще голландец Вишер (1743) подметил, до какой избалованности доходят змеи, никем не угрожаемые и не наказуемые: они проползают между ног людей, когда последние принимают пищу, и пожирают на виду рис из горшка или листа, и люди сидят окаменелые, пока чудовище не насытится и не удалится прочь. На Малабарском берегу отдельный уголок в доме (яма, цветничек, склеп) очень часто посвящается змее, и эти своеобразные храмики передаются при продаже как часть общей собственности.

Змеи, как говорят легенды, влюбляются в девушек и вступают с ними в брак, причем они постоянно преследуют своих жен купании, еде и т. д. Постепенно обе начинают страдать, сохнуть и умирают. Змея никогда не укусит выбранной ею женщины.

Цикл суеверий, связанных с заклинаниями, колдовством и дурным глазом, удалением дьявола и пр., является крайне пестрым. Этот цикл не только труден для систематического изложения, он, пожалуй, и мало поучителен. Установив эту сумму суеверий как определенный вид переживаний, очень трудно догадаться об их старом реальном смысле, порою совсем невозможно, и, наконец, нужно думать, что этот вид суеверий постепенно покинет благодатную для него почву Индии, в скором будущем оставшись только достоянием истории. Нужно лишь отметить, что с этими суевериями связаны подчас очень жестокие, удручающие для европейского воображения приемы вроде человеческих жертв, вырезания плода беременной женщины, предварительно убитой, и т. д. С точки зрения совпадений этой группы индусских суеверий с другими, например европейскими, возникают своеобразные научные интересы, но в нашей книге, преследующей цели, далекие от чисто теоретических, им трудно найти место.