Индия

- Назад, - сказал он, и поскольку люди продолжали наседать на него, выхватил из чехла нож.

- Назад! Я убью первого, кто прикоснется ко мне! – крикнул он. Он знал, что рычит сейчас, словно дикий зверь, стиснув зубы от перевозбуждения, и отдавал себе отчет, что у него нет шансов в схватке – у одного, против девяти.

- Идите сюда, парни, - сказал он. – Мы должны выловить их все. Мы разделим их. Честно, поровну. Давайте посмотрим, сколько еще мы сможем найти.

Сила его личности сыграла свою роль, также сработал и остаток здравого смысла, сохранившегося у команды. Они отошли назад. Вскоре трое склонились, сидя на коленях, у люка, в то время как остальные столпились вокруг, стараясь заглянуть им через плечо.

- Вот еще один, - раздался голос.

Чья-то рука нырнула в люк и выловила кокосовый орех.

- Давайте его сюда, - сказал Хорнблауэр, и ему подчинились беспрекословно. Тут же был замечен еще один орех, потом еще. У ног Хорнблауэра начала скапливаться груда: двенадцать, пятнадцать, двадцать, двадцать три лакомых предмета. Затем они перестали появляться.

- Попытаемся найти остальные позже, - произнес Хорнблауэр. Он оглядел группу, затем перевел взгляд на Барбару, скорчившуюся у мачты. – Нас одиннадцать. По половине каждому на сегодня. По половине на завтра. Я сегодня обойдусь без своей порции.

Никто не оспорил его решение – отчасти, возможно, потому, что они слишком устали, чтобы говорить. Верхушка первого ореха была срезана с необычайной осторожностью, чтобы не потерять ни единой капли, и первый человек начал пить. У него не было никакого шанса выпить больше, чем свою половину, когда все остальные столпились вокруг него, а тот, кому предназначалась вторая половина, после каждого глотка отрывал орех прямо от его губ, чтобы посмотреть, насколько понизился уровень жидкости. Люди, принужденные ждать, были в ярости, но им ничего не оставалось делать. Хорнблауэр не мог доверить им провести дележ из опасения, что без его присмотра они передерутся или истратят лишние орехи. После того, как напился последний человек, он взял оставшуюся половину для Барбары.

- Выпей, милая, - сказал он, когда она, почувствовав прикосновение его руки, очнулась от своего тяжелого забытья. Она с жадностью начала пить, потом вдруг оторвала губы от ореха.

- Тебе осталось что-нибудь, дорогой? – спросила она.

- Да, дорогая, у меня есть свой, - не дрогнув, сказал Хорнблауэр.

Вернувшись к людям, он застал их за выскребыванием тонкого слоя мякоти из орехов.