Индия

- Ты самый замечательный человек на свете, - сказала Барбара, и он заметил, что глаза ее в течение нескольких секунд были устремлены на него.

- Для меня высочайшее чувство слышать, как ты говоришь это, - ответил он, с искренностью, в которой никто не смог бы усомниться. Затем оба они внезапно вспомнили, что в этом доме они находятся всего лишь в качестве гостей, и это заставило их умерить силу выражения своих чувств.

- Мы станем самыми непопулярными людьми на Ямайке, если заставим Их превосходительств дожидаться нас к обеду, - сказал Хорнблауэр.

Они были здесь лишь гостями, нахлебниками, люди, продолжавшие находиться при исполнении должностных обязанностей, всего лишь терпели их. Об этом размышлял Хорнблауэр во время обеда, когда новый главнокомандующий уселся на почетное место. Он думал о византийском генерале, слепом и лишенном почестей, вынужденном просить милостыню на рынке, и едва не произнес вслух: «Подайте монетку Велизарию»[13], когда губернатор повернулся к нему с целью вовлечь его в беседу.

- Ваш морской пехотинец до сих пор не схвачен, - сказал Хупер.

- Он больше не мой морской пехотинец, сэр, - улыбнулся в ответ Хорнблауэр. – Он теперь морской пехотинец адмирала Рэнсома.

- Насколько я понимаю, его поимка не вызывает сомнений, - заявил Рэнсом.

- Еще ни один дезертир не ускользнул от нас за все время моего пребывания здесь, - ответил Хупер.

- Это звучит весьма утешительно, - прокомментировал Рэнсом.

Хорнблауэр украдкой бросил взгляд через стол на Барбару. Она продолжала поглощать обед, храня очевидное самообладание. Он опасался, что затронутая тема должна взволновать ее, так как он знал, как близко к сердцу она принимает судьбу Хаднатта. Среди женщин бытует заблуждение, что неотвратимое не может быть таковым в вопросах, в которых они кровно заинтересованы. Умение Барбары хранить самообладание было еще одним поводом обожать ее.

Леди Хупер сменила тему, и разговор принял общий и оживленный характер. Хорнблауэр воистину начал испытывать радость от приносящего облегчение чувства свободы от ответственности. Его ничто не заботило, скоро – как только пакетбот приготовится к отплытию, он будет на пути в Англию, где с удобством разместится в Смоллбридже, тогда как эти люди продолжат решать свои малозначащие проблемы среди тропической жары. Ничто здесь его более не заботило. Если Барбара счастлива, то более его на свете ничего не волнует, а Барбара, по-видимому, была счастлива, оживленно болтая с соседями справа и слева от себя.