Индия

- Двести фунтов? – на этот раз вслух произнес он.

- Да, дорогой, если не трудно.

- Рассчитаться с лакеями и грумами – это, естественно, мое дело, - продолжал он, все еще пытаясь найти объяснение, откуда ей в голову пришла мысль о необходимости получить такую ошеломительную сумму.

- Без сомнения, дорогой, - терпеливо согласилась Барбара. – Однако мне нужны деньги для других целей.

- Но это большая сумма.

- Думаю, что мы, тем не менее, можем себе это позволить. Пожалуйста, дорогой…

- Конечно, конечно, - торопливо сказал Хорнблауэр. Он не сможет вынести, если Барбара станет умолять его. Все, что принадлежит ему, принадлежит и ей. Для него всегда было удовольствием предугадывать ее желания, предупреждать любую потребность, так чтобы она никогда не испытывала необходимости произносить ее вслух. Он чувствовал стыд при мысли, что Барбара, утонченная Барбара, должна будет когда-либо унижаться до просьб перед ним, столь недостойным.

- Я напишу поручение Саммерсу, - сказал он. – Он является корреспондентом Каутса в Кингстоне.

- Спасибо, дорогой, - сказала Барбара.

И все же, подписав поручение, он не смог удержаться от следующей реплики:

- Ты будешь осторожна, дорогая, не правда ли? – сказал он. – Две сотни фунтов, хоть в банкнотах, хоть в золоте…

Высказываемые им опасения постепенно стихли, перейдя в неразборчивое бормотание. У него не было желания спорить. Не было желания устанавливать над Барбарой опеку, право на которую и закон и обычай предоставляли мужу над женой. Затем ему пришло в голову возможное объяснение. Леди Хупер являлась умелым и ловким карточным игроком. Быть может, Барбара сильно ей проигралась. Отлично, в таком случае ей не о чем беспокоиться. Барбара тоже была отличным игроком: рассудительным и уравновешенным. Она отыграется. В любом случае она не заядлая картежница. Быть может, по дороге домой они сыграют несколько партий в пикет: если у нее и имелись недостатки, то это было стремление несколько неосторожно сбрасывать карты, и он давал ей иногда ненавязчивые советы. В этом крылось тщеславное, и довольно сильное удовольствие - мысль, что Барбара не спешит признаться мужу, который непременно выигрывает, что она проигралась в карты. Так же, как к аромату бифштекса может примешиваться аромат горчицы, к чувству глубокого уважения, которое он испытывал по отношению к ней, примешивалось осознание того, что ей не чужды человеческие слабости. Хорнблауэр знал, что любовь не может существовать без уважения, так же, как и без искорки веселья.