Индия

– В двадцать восьмом году никто не умирал от жажды, – гневно восклицает один из юных бумагомарак.

Гангули сдерживается, решив повременить со следующей остротой. Репортеры не привыкли говорить запросто с личными секретарями премьер‑министров.

Воспользовавшись легким замешательством, Шахин Бадур Хан ускользает от надоевшего ему кружка Гангули. Девушки из низших каст провожают его взглядами. У власти одинаковый запах, как для города, так и для деревни. Шахин Бадур Хан легким поклоном приветствует их, но наперехват уже движется Билкис со своими подругами‑адвокатессами. Дамы, Привыкшие К Тяжбам. Карьера Билкис, как и у целого поколения образованных женщин, сама собой растворилась в светской суете и новых неожиданно возникших ограничениях. Их лишили работы не законы, не имамы, не условности кастовой системы. Работа просто утратила смысл для женщины в обществе, где за каждое место воюют по меньшей мере пятеро мужчин, а любая образованная и воспитанная девушка может легко выйти замуж за богатого и влиятельного жениха. Добро пожаловать в хрустальную зенану!

Умные дамы беседуют об одной их знакомой вдове. Блестящая женщина, активистка движения Шиваджи, очень образованная и интеллигентная. Не успела она отойти от погребального костра – и что же? Полное банкротство. Не осталось ни пайса. Вся мебель ушла на погашение долгов. На дворе 2047 год, а культурную интеллигентную женщину, как и прежде, могут вышвырнуть на улицу. Слышал ли о ней кто‑нибудь? Надо к ней наведаться. Дамам необходимо держаться вместе. Солидарность – прежде всего. Мужчинам доверять нельзя.

Музыканты занимают места на пандале, настраивают инструменты, что‑то наигрывая. Шахин Бадур Хан рассчитывает ускользнуть, как только появится Мумтаз Хук. Рядом с воротами большое дерево, он сможет спрятаться в его тени, а затем, когда начнут аплодировать, незаметно выйдет и вызовет такси. Но вот еще один – по‑видимому, желающий по беседовать с ним. Человек в слегка помятом костюме государственного служащего, с бокалом в руках. У него руки утонченного интеллигента – так же, как и черты лица, но есть что‑то тягостное и настораживающее. Большие темные глаза – с животным ужасом, застывшим в них. Это тот страх, который звери испытывают по отношению ко всему, что видят впервые.