Индия

Нет, это же глупо. Зачем мне теперь выдуманная подруга? Моя подруга – Дарлинг. И так будет всегда. Это так, Дарлинг?

Да да да да да да да да да да да да да да да да да да да!

Сейчас я пишу свой дневник дома у Дарлинг. Как чудесно, что его можно так называть – домом Дарлинг! Немного позднее мы с ней пойдем в танцкласс Нэн, по пятницам у нее вечера народных танцев. Пэтси тоже идет. Она просто великолепно танцует, куда лучше нас. У Дарлинг тоже хорошо получается, хотя иногда она путает, где лево, где право. Себя я считала совсем безнадежной. На дискотеке мне никогда не удавалось уловить ритм. На школьной дискотеке я двигалась неуклюже, нескладно покачивала руками (к сожалению, и задницей тоже и выглядела невозможной дурой. Я просто не понимала, как и что нужно делать. Но народные танцы – это совсем другое. Тут вам не приходится что‑то выдумывать во время танца. Вы разучиваете каждое отдельное па, каждое движение руки, и притопы, и прихлопы, и толчок ногой. И все это вы заучиваете до тех пор, пока последовательность движений не запечатлевается у вас в голове и ноги подчиняются вам автоматически.

Кроме того, я легка на ногу, хотя сама такая тяжелая. А вообще толщина не имеет никакого значения. В классе у Нэн есть несколько дам просто огромных, но тем не менее они прекрасно танцуют. Там есть и старые леди, но посмотрели бы вы, как они покачиваются, с каким важным видом двигаются под одобрительный свист мужчин. Некоторые мужчины тоже вполне старые, но Джеф и Стив молодые, они носят клетчатые ковбойские рубашки удачной расцветки и настоящие ковбойские сапоги со стальными носками, и танцуют они в бешеном темпе. Это особенно здорово в общих народных танцах. Тут совершенно не важно, что ты и кто ты, молодой или старый, парень или девушка, просто все пляшут и веселятся. Это в самом деле фантастическое чувство, когда мы все вместе, притопывая, кружимся под очередной сонг.

Раньше я никогда не попадала в ногу, решительно ни с кем. А Нэн говорит, что у меня получается очень мило для начинающей. Иногда она ставит меня впереди, и остальные могут копировать мои движения. Но тут приходится постоянно быть начеку. Стоит подумать о чем‑то другом, как ты теряешь последовательность движений и сбиваешься. И это еще одна хорошая сторона общих танцев. Тебе просто не до того, чтобы думать о своих бедах.

А бед‑забот у меня сейчас хватает. Поэтому я и не вела дневник в последнее время. В общем‑то, мне и не хотелось писать обо всем. Я все рассказывала. Крису.

Это еще одно чрезвычайное событие. Я влюблена.

Но это глубоко личное. И я пишу сейчас, прикрывая страничку рукой, потому что не хочу, чтобы об этом знала даже Дарлинг. Считается, что Крису я рассказываю о себе абсолютно все, но сказать ему это я не могу.

Хотя легко рассказываю обо всем остальном и о том, что я чувствую в связи с этим. Мои мама и папа разводятся. У меня такое чувство, что раздваиваюсь и я сама. А иногда мне становится все это как бы безразлично. Они испортили себе жизнь, и я ничем не могу тут помочь. Я хочу только, чтобы они не испортили и мою жизнь.

Даже сейчас я все еще больше люблю папу, но жить собираюсь в основном с мамой. С папой я жить не могу, он снимает квартирку‑студию, а она уж очень мала. Да он, возможно, и не жаждет, чтобы я слишком часто была рядом, потому что это мешало бы ему вести привычный образ жизни с его подружками. По‑моему, папа начал встречаться со Сьюзи. Он совершенно отвратителен. Иногда я думаю, он почти заслуживает, чтобы его посадили в тюрьму.

Полиция отпустила его, после того как ему было предъявлено обвинение. Папа нанял суперклассного адвоката, который уверен, что снимет с него обвинение в растрате, так что волноваться ему не о чем. Мама считает, что должна оплатить его судебные издержки. По‑моему, с ее стороны это очень щедро.

Я спросила маму, считает ли она, что папа действительно украл деньги у «Мэджер Продактс».