Индия

Андрей Евгеньевич Снесарев (1865—1937) прожил яркую, насыщенную и нелегкую жизнь. Встретив Октябрьскую революцию уже видным военачальником и признанным востоковедом, он всем сердцем принял ее и добровольно вступил в Красную Армию. А. Е. Снесарев был одним из организаторов обороны Царицына, а в 1919—1921 гг.— начальником Академии Генерального штаба РККА. Он стал одним из основателей и первым директором Московского института востоковедения, учителем первого поколения советских индологов. В 1928 г. ему было присвоено звание Герой труда.

Литературная деятельность А. Е. Снесарева поражает многообразием. Он ярко, убедительно, профессионально писал по проблемам географии, истории, лингвистики, этнографии, политики Индии, Афганистана, Средней Азии, по международному положению и военной истории. Сведения о жизни и творчестве А. Е. Снесарева, изданных им трудах и литературе о нем можно почерпнуть в сборнике «Андрей Евгеньевич Снесарев (жизнь и научная деятельность)» (М., 1973).

В 20-х годах он задумал, мобилизовав все свои знания и научно-педагогический опыт, создать многотомный обобщающий труд «Индия. Страна и народ». Выпуск первый — «Физическая Индия» — вышел в 1926 г. К 1929 г. был подготовлен выпуск второй — «Этнографическая Индия». За ним должны были последовать «Экономическая Индия» и «Военно-политическая Индия». Этому грандиозному замыслу не суждено было осуществиться. Если бы А. Е. Снесарев смог и успел создать задуманную энциклопедию индологии, эта наука оказалась бы в то время на качественно ином этапе, что повлияло бы и на ее дальнейшее развитие.

Публикуемая книга представляет собою ту часть этнографического труда Снесарева, которая сохраняет интерес для современного читателя. В ней подняты вопросы, которыми в то время никто иной из индологов не занимался, которые и до сих пор относятся к числу наименее разработанных: эволюция религиозных представлений индийцев, религиозная догматика и культовая практика, роль основных индийских религий в политической жизни, происхождение и сущность касты, перспективы ее отмирания, образ жизни рядового индийца в его материальном, обрядовом и духовном аспектах. А. Е. Снесарев понимал, что его подход к этнографии Индии для того времени был новаторским. Отмечая в предисловии, что книга должна явиться пособием для слушателей Института востоковедения и Военной академии РККА, он писал: «Но вместе с этой целью автор преследовал и другую. Он пытался в своей книге набросать канву и объем того отдела страноведения, который до сих пор, к сожалению, не вызывает к себе достаточного внимания, но который, представляя собой разносторонний и интимный пригляд к народной жизни, должен иметь несомненную ценность при изучении стран и народов».

Автор относится к народным обычаям и верованиям с глубоким уважением, но без какого бы то ни было преклонения. Он объясняет исторические причины того или иного варварского обряда, но, не колеблясь, называет его именно варварским. Он прекрасно видит консервативную роль британских колонизаторов и указывает на нее постоянно, но его основные претензии — к передовым людям Индии, которые одни только и могут возглавить движение этой великой страны к современности.

Книга создавалась более чем полвека назад. Последние статистические материалы, использованные в ней,— это данные переписи 1921 г. Изменилось за это время многое. Нет уже Британской Индии, есть три независимых государства — Индия, Пакистан и Бангладеш. За период независимости Индия добилась значительных успехов в развитии экономики и в реформировании аграрных отношений. Традиционный социальный строй и застойный быт понемногу уходят в прошлое. Индология как наука стала совсем иной. Появились новые составляющие части этого комплекса — социология и социальная антропология, которые в изучении кастовой системы и быта оставили далеко позади все, что было сделано британскими статистиками. Появилась социальная психология, которая объективными методами начала изучать многослойный духовный мир индийских низов. И в советской индологии появились монографии, посвященные касте, общине, религиям. Есть ли смысл в этих условиях возвращаться к рукописи полувековой давности?