Индия

Мероприятие, на которое мы приехали, организовывали Индийская ассоциация преподавателей русского языка, Российский культурный центр и наше посольство. Оно называлось «Россия на перепутье: язык, литература, культура и общество в XXI веке», то есть болтай про что хочешь. Самым уместным членом делегации был Игорь Чубайс, поскольку являлся директором центра по изучению России РУДН. Остальные попали сюда исключительно по капризу небесного диспетчера.

Наиболее пафосный дяденька в президиуме оказался министром развития людских ресурсов правительства Индии. Учитывая, что людской ресурс в Индии умирает в космических масштабах, но рождается в еще более космических, министр был человек занятой, но почему-то нашел время встретиться с людским ресурсом, озабоченным Россией. Остальные дяденьки оказались критиками, литературоведами, профессорами и писателями, так или иначе связанными с всеиндийским проектом по изучению русского, затеянным тетей Шумита Калпаной Датта.

– Шумит, а чем занимается Министерство людских ресурсов? – спрашиваю я.

– В России много природных ресурсов, потому есть Министерство природных ресурсов. В Индии очень много людей, так что существование Министерства людских ресурсов по этой логике оправданно. Россия строит экономику на нефти и газе, Индия – на людских мозгах и руках, – говорит Шумит. – Нефть и газ могут кончиться или смениться новым, более эффективным топливом, людской ресурс не обесценится никогда. Так что мы сделали более логичную ставку .

Наш импозантный посол-генерал Трубников, тот самый, за которым охотились террористы, зачитал приветственное послание от Людмилы Путиной. И зал зашептался (на двадцати двух официальных индийских языках и двухстах материнских, зарегистрированных переписью населения) о том, как она недавно приезжала, шесть часов ходила по местному рынку Яшка и купила мужу кожаный пиджак.

А министр развития людских ресурсов сложносочиненно развил мысль, что не только Россия и Индия, но все страны планеты перед выбором – национальная идентичность и суверенитет либо ассимиляция в многополярном мире. То есть на перекрестке находится не только Россия, но и весь мир!

Мы с Игорем Чубайсом ехидно переглянулись, уж нам было что про это сказать.

Однако не весь президиум оказался таким же продвинутым, как министр людских ресурсов, и следующий выступающий стал настаивать, что в нынешнем веке в России будет преодолено влияние постмодернизма и произойдет возвращение к истокам великой культуры, отразившейся в языке, литературе, искусстве и особом общественном укладе России.

В переводе на русский язык это означало: вы нам понятны в категории «ложки-матрешки», и, уж пожалуйста, нас не расстраивайте. И это выглядело бы обидно, если мысль сразу не цеплялась за то, что нам тоже понятней приехать в страну йогов и факиров, а не в державу, основным предметом экспорта которой являются компьютерные программы.

Это была первая индийско-русская конференция такого уровня за долгие годы, и, как первая пьеса, первый фильм и первая любовь, она, нервничая, пыталась вместить в себя весь мир.

Почетные гости в президиуме в рамках непонятного нам ритуала красиво зажгли свечи на сцене, опоясанной оранжевыми гирляндами цветов, приземленно именуемых в России ноготками. И начались изнурительно длинные протокольно-пафосные речи про то и про се . да еще и на английском, который я плохо знаю, а в индийском произношении знаю еще хуже.

На подобных мероприятиях я начинаю остро чувствовать, что жизнь проходит стороной, и пытаюсь это исправить. Не то что я не могу сидеть на конференциях и совещаниях или проводить их. Просто как «женщина-комбайн» (имеется в виду кухонный многооперационный комбайн) я привыкла их активнейшим образом рационализовывать, сокращая в них числители и знаменатели до реального смысла.

Телефон в зале не работал в принципе, так что в счастье поэсэмэсить с друзьями мне было отказано. Он, собственно, и в гостинице работал перебежками, не давая уловить причинно-следственной связи этих перебежек.