Индия

Даже Лавиния не устояла перед ее чарами и была очень горда и почти счастлива, глядя на свое произведение. Я полюбила ее красное морщинистое личико, ее прорезавшиеся глазки и хохолок темных волос, ее маленькие ручки и ножки с нежными розоватыми ноготочками.

– Ей надо дать имя, – сказала я. – Она как маленький цветок.

– Мы назовем ее Цветком, и так как она наполовину француженка, она будет Флер[12].

– Флер, – повторила я. – Кажется, ей это подходит. Так она стала Флер.

Я написала Полли о том, что родился ребенок и что девочку назвали Флер. Полли ответила, что они ждут не дождутся ребенка. Эфф так взволнована; она все приготовила – колыбель, бутылочки и пеленки. Эфф знала очень много о том, что необходимо младенцам; она считает это имя немного необычным и ей хотелось бы назвать девочку Рози или Лили, или, может быть, Эффи.

– Теперь вы независимы, – сказала Джанин. – Я возьму ваш адрес и напишу вам.

Тетя Эмили попрощалась с нами очень любезно, но в то же время вручила Лавинии огромный счет, который подавлял ее каждый раз, как она смотрела на него.

Мы с ней собирались отвезти ребенка в Лондон. Полли должна была встретить нас на вокзале. Эфф, готовясь к встрече, оставалась дома.

Мы прибыли в условленное время. Я несла младенца. И вот Полли увидела нас.

– Друзилла, – закричала она и в тот же момент оказалась рядом со мной; ее глаза были полны любовью, она обнимала меня вместе с ребенком.

– Вот ты и здесь вместе с любимой крошкой. И ты… Дай‑ка взгляну на тебя. Ты выглядишь хорошо.

– И ты тоже, Полли. Как чудесно снова видеть тебя.

– Еще бы, – сказала Полли. – Подожди, вот Эфф увидит малышку.

С Лавинией она поздоровалась не так тепло. Я была рада, что Лавиния была такой покорной, как надо, и казалось, сознавала, чем обязана Полли и ее сестре.

Полли взяла кеб, который уже ожидал нас. Мы все забрались в него и поехали домой, где волновалась Эфф.

Эфф изменилась. Теперь она была полна достоинства.

Они взяли еще один дом и все три содержали с большой прибылью для себя. Стало сложнее разобраться в их жильцах, поскольку теперь было несколько разных этажей: «Первых», «Вторых», «Третьих» и т.д.

Их радость по поводу ребенка затмила все остальное. Эфф взяла малышку. Я поняла, что Полли намного обманулась. Она пристально смотрела на меня; присутствие Лавинии было для них тайной и вызывало определенное напряжение. Казалось, что невидимое присутствие леди Харриет тяготеет над нами; похоже, что даже Полли не могла полностью избежать этого ощущения. Эфф по каждому поводу извинялась перед Лавинией, так как она больше Полли понимала разницу в социальном происхождении, и как бы сильно им не нравилась Лавиния, она все же была дочерью леди Харриет.

Мы остались всего на несколько дней, и из Лондона я написала отцу, а Лавиния – леди Харриет. Мы сообщили, что уже вернулись из Линденштайна и, прервав путешествие, остановились в Лондоне. Через несколько дней мы будем дома.

Убийство в Фиддлерс‑Грин

Я была опять потрясена ухудшением состояния отца. Теперь он ходил с палкой, но говорил, что еще в состоянии выполнять свои обязанности. В деревне у него было много добрых работников, которые были для него неоценимой помощью.