Индия

При анализе надписей прежде всего следует иметь в виду, что они не просто сообщения и не обычные юридические документы (в случае дарственных грамот), а запись ритуала, имеющего не только экономическое, но и более широкое социально-религиозное значение, причем это второе значение для инициатора акции — наиболее существенное. Так, с точки зрения государя или другого дарителя, конечная цель дарения — приобретение религиозной заслуги, а также политическое утверждение на определенной территории. Таким образом, задачи составителей надписей и задачи современного исследователя не совпадают. В надписях не отражаются целые пласты социальных отношений, и в то же время некоторые стороны этих отношений гипертрофируются. Так, например, в них превалируют сведения о храмовом и брахманском землевладении и очень мало данных о сельской общине и наиболее массовых видах хозяйств — крестьянских.

В надписях упоминаются династии и имена правителей, но сколько лет и где они правили — это надо устанавливать, сопоставляя многие надписи между собой. Правители сообщают о своих военных победах, но не о поражениях, о своих благодеяниях, но не о несправедливостях. Например, дарения записывались на медных табличках, а конфискации — нет. Работа с надписями требует огромного труда и дает иногда мизерные результаты.

К этим замечаниям, которые могут быть отнесены к эпиграфике многих стран, следует добавить соображения, связанные именно с индийским отношением к фактам и к реальности. Видимо, ни одна другая культура не была настолько склонна конструировать реальность по идеальным образцам. Достаточно вспомнить дхармашастры и «Артхашастру», в которых рисуется идеальное с точки зрения дхармы или артхи общество, а соответствие этого общества реальному авторов таких трактатов совершенно не интересует. Такое состояние сознания, несомненно, отражалось и на содержании надписей. В них отражение реальности мирно соседствует с воображением о реальности. Конкретный правитель управляет конкретным государством, и в то же самое время идеальный правитель царствует в идеальном государстве. Создается частично мифическая генеалогия, воображаемая административная система («административный миф»), приблизительная картина социального устройства и т. п. Но на фоне всего этого действуют вполне конкретные цари, вассальные правители, вельможи, брахманы, дарятся конкретные деревни, дарятся и продаются конкретные участки земли, совершаются другие дарения вполне осязаемого имущества.

Разрыву между идеальным и реальным мирами, который одновременно служит способом их тесной связи, способствовало то, что примерно к VI—V вв. хр. э. санскрит победил пракриты в качестве главного (или даже единственного) литературного языка. Языком фиксации и трансляции культуры стал мертвый язык, непонятный почти для всех. Этим, в частности, объясняется большое количество ошибок и описок в текстах надписей. В них употреблялись слова, уже ушедшие из живого обращения, но зато знакомые по древним сочинениям. Это продлило существование «идеальных моделей» в текстах, имевших вполне практическое, сиюминутное предназначение. Впрочем, трудно сказать, что было первичным, а что вторичным — сохранение мертвого языка или сохранение традиционного подхода к обществу и к «должному». Ясно лишь, что эти два феномена поддерживали друг друга.

За все годы систематического сбора и каталогизации собрано около 85 тыс. южноиндийских надписей и несколько тысяч надписей на Севере. Из них опубликовано около 15 тыс. Понятно, что одному человеку невозможно познакомиться со всеми даже опубликованными надписями, даже относящимися к одному периоду истории. Поэтому при изучении надписей так важен количественный анализ. Он помогает извлечь из надписей дополнительную информацию. Каталогизация надписей, распределение их по хронологии и по территории дает представление о периодах существования государств и их величине, о наличии в них центра и периферии. Подсчет частоты употребления тех или иных терминов в разные периоды и на разных территориях вскрывает характерные черты экономической жизни, политических и социальных взаимоотношений.

Правда, при этом надо помнить, что надпись обычно распадается на формулы, разные части грамот несут свою функцию. Одна часть призвана выразить «идею могущества государя», другие — «идею государственного аппарата», «идею совокупности всех налогов», «идею точности измерения земли» и т. п. Термины, встречающиеся в разных формулах, иногда одни и те же, могут иметь разный смысл.

Генеалогическая часть надписей (санскр. прашасти, тамильск. мейкирти, букв, «восхваление») раньше других привлекла внимание эпиграфистов и историков. Были сопоставлены тысячи прашасти разных государей, что позволило создать генеалогические таблицы сотен династий, исправить содержавшиеся в них преувеличения и отмести прямые выдумки о всемирных завоеваниях и никогда не одержанных победах. Даты правлений индусских государей до XIII в., которые будут встречаться ниже, — это результат поистине титанической работы индийских эпиграфистов. Правда, это лишь каркае политической истории. Надписи очень мало сообщают о борьбе при дворах, о реальной деятельности правителей. Практически ничего не узнаем мы из них и о личностях тех, кто упоминается.