Индия

Относительно дикарей Ассама имеется характерная пословица: «Жена нага рожает ребенка, а муж нага принимает лекарство». В этих словах, может быть, звучит воспоминание о ку-ваде, может быть, перед нами просто намек на недалекость нага.

В приведенных выше пословицах характеризовалась какая-либо отдельная каста, вне связи с другой. Имеется многочисленный ряд пословиц, характеризующих одновременно несколько каст или группу каст с точки зрения их сходства или расхождения. Сопоставление каст часто бывает очень причудливое и неожиданное. Приведем несколько образчиков этих пословиц. «Не верьте черному брахману или белому парию», — намек на нарушение чистоты крови, имеющее результатом аморальность. В том же духе: «Черный брахман, красивый чухра (каста ассенизаторов.— А. С), женщина с бородой — все трое противоестественны»; Кунби умирает, увидя духа (намек на суеверие.— Л. С), брахман — от пученья в желудке, ювелир от желчи»; «Брахманы созданы для еды, бхавани —чтобы играть и петь, коли — чтобы совершать кражи, а вдовы — чтобы плакать».

«Дом, брахман и козел — бесполезны в годы нужды». «Жена кшатрия всегда родит мальчика, жена брахмана — иногда». «Подкупи кайястха, накорми брахмана, полей водой рис, но побей иизкокастового». «Если сборщиком налогов будет джат, ростовщиком брахман и правителем страны — банья, это будет знаком божьего гнева». «Джатов, бхатов поэты, гусениц и вдов надо держать впроголодь; если они будут есть вволю, они наверно причинят какое-либо зло» «Тели (маслобойщик) знает толк в масличных семенах, шимил — в сплетнях, деревенский сторож — в ворах, а лингаят — во всем на свете».

Приведенные выше пословицы касались каст, и притом деревенских по преимуществу; есть пословицы, специально говорящие о тех или иных представителях религии, хотя последние в народном представлении считаются просто особой кастой.

В Индии, как и в средневековой Европе, лицемерие, безнравственность и бесстыдная жадность аскетов и религиозных нищих вызывают негодование творцов пословиц: «Нищенство — покров, скрывающий льва», «Дружба аскета несет разорение его друзьям»; «Деньги могут купить наиболее благочестивого из святых»; «Если человек не может добыть жену, он превращается в святого»; «Йоги и развратники проводят бессонные ночи»; «Она пришла к факиру поучиться добродетели, а святой муж стянул с нее штаны»; «На лбу знак секты, вокруг шеи десять четок, с виду святой, а влюблен в проститутку»; «Ничего не обещай брахману, а нищему — еще меньше».

Есть ряд пословиц, характеризующих взаимоотношения племен, религий или даже провинций. В подробностях они мало интересны, но свидетельствуют о глубоком расчленении, взаимном недоверии и каких-то неизжитых противоречиях среди народных группировок Индии. Особенно резки пословицы относительно далеких от Индии народностей. «В один момент святой, в следующий дьявол — таков патан»; «Кровь за кровь — девиз белуджа»; «Никто не скажет доброго слова о брагуе».

Наконец, интересно присмотреться, как народная мудрость относится к касте как учреждению. Авторитет ее признается в общем неопровержимым. «Когда тарелки перепутаны», т. е. совместная трапеза людей разных каст — это индусское выражение для чего-то невозможного.

«Высококастовый человек оплакивает потерю своей касты, как если бы он потерял свой нос». Считаясь с важностью потери касты, пословица рекомендует осмотрительность: «Напившись воды из чьих-либо рук, глупо спрашивать его о касте»; т. е. надо в случае внекастового положения подавшего воду мириться с необходимостью очистительных актов, с выплатой большого штрафа или даже исключения из касты. «Низкокастовый человек похож на мускусную крысу,— его узнают по запаху». «Говор приспосабливается к касте, как гвоздь к постройке» — смысл тот, что высокая каста видна по изящному языку и акценту. «Я продал вам мои руки, но не мою касту», отвечает слуга господину, если последний приказывает исполнить что-либо противное касте.

Но рядом с этими афоризмами, подтверждающими прочность современной доктрины о необходимости и ненарушимости касты, мы находим другие, которые напоминают об ином укладе народных представлений, когда касты не были так резко обособлены между собою, когда разнокастовые люди могли вступать в брак и когда в известных границах сама каста рассматривалась скорее как производное от личных заслуг, чем как данная одного лишь происхождения: «Любовь смеется над кастовыми преградами»; «Каста вытекает из поступков, а не из рождения»; «Касты могут различаться, добродетель везде одинакова»; «Вайшьи и шудры явились первыми, от них уже произошли брахманы и кшатрии»: «Каждый дядюшка считает свою касту лучшей». В других пословицах чувствуется, что какой-то фанатичный поклонник старины ворчит, что светлые времена касты миновали: «Индусские боги убежали в Дварку, мусульманские святые — в Мекку, дхеды при британской власти выходят в люди»; «Теперь деньги — каста»; «В старые времена люди думали о касте, когда женили своих детей, теперь думают только о деньгах».