Индия

– Превосходно, клянусь святым Георгием! – воскликнул губернатор, сделав первый осторожный глоток, – ничего общего с этими вашими олоросо и сладкими и липкими темными шерри.

В силу приписываемой ему принадлежности к королевской фамилии и своего служебного положения, губернатор мог позволить себе делать замечания, которые показались бы грубыми в устах другого человека. Но шерри и вправду был хорош: светлый, сухой, с невероятно тонким букетом вкуса и запаха, холодный, но не леденящий. Новый звук коснулся уха Хорнблауэра, он повернулся и посмотрел вперед. У подножия грот-мачты расположился небольшой оркестр, состоявший из различных струнных инструментов, названия которых он никак не мог принудить себя заучить, за исключением скрипки. Если бы не эта непрошенная какофония, трудно было бы представить себе что-то более приятное, чем сидеть, потягивая превосходный шерри, под навесом на палубе прекрасно оснащенного корабля, в час, когда с моря уже начинает задувать бриз. Губернатор сделал едва заметный жест, и в ту же секунду ему был подан новый стакан.

– О, – заметил он. – У Вас прекрасный оркестр, мистер Рэмсботтом.

Было хорошо известно, что в королевской семье хороший музыкальный вкус передается по наследству.

– Должен поблагодарить Ваше превосходительство, – сказал Рэмсботтом, и стаканы вновь пошли по кругу. Стюард пробормотал что-то на ухо Рэмсботтому и тот объявил:

– Ваше превосходительство, милорд, джентльмены, стол накрыт.

Один за другим они спустились вниз. Было очевидно, что все переборки в кормовой части были убраны, чтобы сделать каюту просторнее, хотя она и оставалась низкой. Карронады по обеим сторонам вносили легкую нотку воинственности в картину роскоши – кругом были цветы, в центре стоял обеденный стол, накрытый блистающей белизной льняной скатертью. Сквозь вентиляционные решетки люков в каюту проникало дыхание ветра, которое, из-за двойной тени от навеса и палубы было восхитительно свежим. Однако внимание Хорнблауэра тотчас привлекли два странных объекта, похожие на маленькие колеса, установленные в отверстиях люков и безостановочно вращающиеся. Теперь он понял, зачем матрос на палубе вращал лебедку: он приводил в движение эти два колеса, которые, с помощью какого-то хитрого механизма нагнетали свежий воздух внутрь каюты, действуя подобно крыльям ветряной мельницы, только с обратным эффектом.

Рассевшись за столом в соответствии с вежливыми указаниями хозяина, гости ожидали начала обеда. Появилась первая перемена: два широких блюда, поставленных в еще более широкие тарелки, наполненные колотым льдом. Внутренние блюда содержали некую зернистую серую массу.

– Икра! – воскликнул с облегчением губернатор, некоторое время пристально разглядывавший содержимое.

– Надеюсь, это не противоречит вашим вкусам, сэр, – произнес Рэмсботтом. – Думаю, вы не откажетесь запить это некоторым количеством водки. Именно так это подается к русскому императорскому столу.