Индия

— Прости меня, — сказал бедняга, начавший дрожать всем телом при мысли, что останется один в этом мрачном убежище, — но я так ослабел без пищи, что не понял тебя.

— Знай, падиал: Утсара не принадлежит к тем, что бросают своих товарищей в несчастии; хотя ты и повинен во всем, что произошло, но ты будешь спасен, клянусь тебе тенями предков, — если только план мой удастся. Об одном только попрошу я тебя, когда вернусь, — помочь мне отомстить злодею Кишнае.

— О! В этом охотно поклянусь тебе, — отвечал падиал вполне искренним тоном, не дававшим возможности усомниться в его правдивости.

— Хорошо, Дислад! Теперь позволь мне приготовиться… мне нельзя терять ни минуты времени, когда появится светлый круг.

Когда факир собирался похитить ночного сторожа у тугов, он снял всю одежду, и на нем оставался только передник, повязанный вокруг чресл. Он снял его и передал товарищу, чтобы ничто не мешало ему, когда он направится вплавь по узкой трубе, служившей сообщением двум резервуарам. Какой-нибудь самый незначительный выступ мог зацепить за полотно и помешать его движениям.

Сделав это, он набрал рукой воды и принялся растирать ею все суставы на ногах и руках, чтобы предотвратить возможность судорог в самом критическом месте отважного плавания.

— Как жаль, что вчера я из-за тебя потерял свой кинжал, — сказал он падиалу, продолжая размягчать свои члены, — я выйду отсюда без всяких средств к защите.

— Я нашел его, — отвечал сторож, — но не говорил тебе об этом, чтобы ты снова не обратил его против себя… Вот он!

— Благодарю… он пригодится.

Затем он заплел длинные волосы, падавшие ему на плечи и укрепил их узлом на макушке головы.

— Вот я и готов, — сказал он, — остается подождать… Главное в том, чтобы не пропустить надлежащей минуты и воспользоваться коротким промежутком времени, когда будет освещено место сообщения. Никогда еще не было так дорого время для меня.

Стоя на последней ступеньке и устремив пристальный взгляд на черную глубину впереди себя, оба с лихорадочным волнением ждали появления светлого круга, который должен был принести им освобождение или смерть… Они с нетерпением ждали какого бы то ни было конца; они боялись, что не успеют обменяться впечатлениями до появления солнечного луча, и минуты казались им вечностью…

Готовясь прыгнуть в воду при первом появлении света, Утсара сказал своему товарищу:

— Как только я скроюсь, подымись по лестнице до того места, где кости: если кругом дворца все пусто и если возможно будет войти в него днем, я сейчас же приду освободить тебя.