Индия

Однако обращение к текстам проповедей XIII века, адресованных самым широким слоям верующих, свидетельствует о том, что взаимодействие богословской мысли с умонастроениями паствы не могло не породить новых значений термина «persona». В частности, анализируя проповеди немецкого францисканца Бертольда Регенсбургского, я встретил толкование термина «persona», раскрывающее его социальное и человеческое содержание. Под робнее см. об этом ниже.

25 P. L. Т. 182. Col. 357-358. Nota bene: Бернар не просто полемизирует с Абеляром, он обвиняет его в ереси.

26P.L. T. 178. Col. 375-378.

27 См.: Неретина С. С. Слово и текст… С. 42.

28Dronke P. Abelard and Heloise in Medieval Testimonies. Glasgow, 1976. P. 51. К сожалению, в ранее опубликованном первом варианте моей монографии (изданной на нескольких языках) был неосмотрительно использован ошибочный перевод этой цитаты Г.Мишем. Я благодарен М.Клэнчи за указание на эту ошибку, которую я спешу исправить. Я также признателен М.Л.Гаспарову за консультацию.

29См.: Le GoffJ. Quelle conscience l'Universite medievale a-t-elle eu d'elle-meme? // Le Goff J. Pour un autre Moyen Age. Temps, travail et culture en Occident: 18 essais. Paris, 1977. P. 182-186.

30 См.: Баткин Л . М . Ради чего Абеляр написал свою автобиографию?// Arbor mundi – Мировое древо. № 3. 1994. С. 25-56.

286

31 См.: Gusdorf G. Conditions et limites de l'autobiographie // Formen der Selbstdarstellung: Analekten zu einer Geschichte der literarischen Selbstportraits / Hrsg. von G.Reichenkron, E.Haase. 1956.

Сугерий и аббатство Сен-Дени

Самохарактеристики, оставленные такими различными личностями, как Гвибер Ножанский и Петр Абеляр, мало в чем совпадают, разве лишь в традиционно обязательных, но едва ли заслуживающих безоговорочного доверия формулах самоуничижения. Различия между ними, даже контраст, видны, в частности, в том, что Гвибер не отчленяет себя от окружающей социальной среды, напротив, скорее сливает себя с ней, между тем как Абеляр всячески это противостояние акцентирует, возможно, даже несколько утрирует, оставляя в тени факты, которые могли бы противоречить картине его беспрерывных бедствий и одинокого противоборства с миром.

Можно ли тем не менее подвести под какую-то обобщающую типологию Абеляра и Гвибера, как и других видных людей того времени, таких, например, как Бернар Клервоский?

Георг Миш полагает, что для средневековой личности характерна «морфологическая индивидуация», подчиняющая неповторимо индивидуальное типическому, феодально-сословному, и потому решающие ее проявления ориентированы на предзаданные и как бы вне нее находящиеся воззрения и формы, тогда как сменивший ее ренессансный тип личности представляет собой продукт «органической индивидуации», центр которой заключен в ней самой1. Одним из многих доказательств этого обобщения служит для Миша пример аббата Сугерия (около 1081-1151), современника Гвибера и Абеляра, с 1122 года настоятеля аббатства Сен-Дени, в соответствии с идеями которого была произведена его коренная реконструкция2.