Индия

Народу, к моему удивлению, на подходах к ашраму собралось очень много. По обеим сторонам улицы выстроились индусы вперемешку с европейцами. Они восторженно кричали, бросали цветы. Гуру чинно помахивал ручкой из окна. За его «мерином» торжественно двигались пешая свита и небольшой грузовичок. Все это мне напоминало проезд по российской провинции какого-нибудь политического лидера накануне выборов.

Народу в храм набилось, я думаю, несколько тысяч человек. Выражение «яблоку негде упасть» осязаешь всем телом только в Индии, на таких массовых мероприятиях. Сначала помощники гуру в течение минут двадцати били в барабаны и орали баджаны, профессионально заводя толпу. Индусы начали бесноваться задолго до выхода своего гуру: этим ребятам, чтобы завестись, много не надо.

Потом на импровизированную сцену вышел тощий трясущийся старичок в ярко-оранжевом наряде – это и был гуру. Он сел на заготовленный для него постамент, за которым был установлен огромный красочно разрисованный задник в форме лотоса. На фоне этой картинки старичок показался еще меньше. Думаю, сидящим в задних рядах его было вовсе не видно. Зато как слышно! Еще до начала мероприятия я с подозрением разглядывал усилительные колонки огромных размеров, которые хлопотливые молодые индусы с трудом устанавливали на фонарных столбах вдоль улицы. Старичок под бой барабанов внезапно заголосил так, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули. К моему ужасу, к его стенаниям присоединилось большинство сидящих в зале. Вот теперь я оценил масштаб бедствия во всей его полноте. Люди вскакивали, что-то выкрикивали, экстатически заламывали руки, падали на пол. Время от времени старичок прерывал свое могучее пение и экспрессивно верещал в микрофон на местном наречии, гневно взмахивая руками. Это выглядело бы комично, если бы не стократно усиленный по всей длине улицы и непосредственно в ашраме звук.

Часа через полтора особо ретивые адепты массово полезли на сцену. Охрана гуру едва успевала отсеивать желающих. Прорвавшиеся счастливчики устраивались поближе к гуру и торжественно восседали, скрестив ноги и полузакрыв глаза. Многие раскачивались. Это обычная практика в Индии: считается, что, посидев на сцене с гуру, исполняешься его благодати. Причем такой привилегии из рекламных соображений удостаивают в первую очередь белокожих адептов. Среди сидящих рядом с гуру европейцев я узнал моего нового знакомого из Украины.

Между тем барабанный бой все ускорялся. Я и прежде слышал, что многие гуру пользуются на своих мероприятиях методиками оказания группового воздействия на людей. Сейчас я наблюдал вживую классический пример такого воздействия: вопли в микрофон становились все сильнее, ритм – агрессивней. Духота и зловоние в помещении становились невыносимыми. Мне стало настолько нехорошо, что я начал протискиваться к выходу. Сделать это было нелегко: люди раскачивались, трясли головами, кричали и дергались, как на сеансах у Кашпировского. С трудом я прорвался к выходу и наконец вздохнул полной грудью. Но до конца расслабиться не удалось. Пока я добирался до своего нехитрого жилища, по всему пути меня сопровождали тревожный барабанный бой и экстатические вопли неутомимого старичка. Светила огромная полная луна. Хитрец гуру: выбрал полнолуние для общения с адептами, когда эмоции у всех – на пределе!

Я и представить себе не мог, что трясущийся старикашка такой «энерджайзер»: «концерт» продолжался до трех ночи. Не спасали никакие беруши. Голова разламывалась.

Утром я встал, как после московского тяжкого похмелья. Но любопытство одолело усталость: я решил пройтись, посмотреть, что происходит с утра у ашрама. Зрелище было невообразимое: во внутреннем дворике лежали кучи мусора, объедков, обрывки гирлянд, валялись чьи-то невостребованные сандалии (все почему-то по одной). Пространство перед храмом было залито мочой. Уже знакомые хлопотливые мальчики снимали со столбов фонарики и громкоговорители и грузили их в автомобиль.