Индия

Участники брачной церемонии и несколько тысяч гостей собрались на широкой площади посреди деревни. Появление Султаны в кругу, ярко освещенном сильными лампами, вызвало волнение, однако он попросил собравшихся оставаться на своих местах, добавив, что им нечего бояться, если его требования будут выполнены. Затем он призвал к себе старосту деревни и отца жениха. Султана сказал, что, поскольку сейчас благоприятный момент для получения подарков, он хочет, чтобы ему подарили ружье, недавно купленное старостой, а его товарищам — десять тысяч рупий наличными. Ружье и деньги были принесены моментально, и, пожелав собравшимся доброй ночи, Султана ушел из деревни. Лишь на следующий день он узнал, что его помощник Пайлван похитил невесту. Султана не любил, когда бандиты из его шайки насильничали над женщинами. Пайлвана строго наказали, а девушку отправили назад, снабдив подарками, которые должны были вознаградить ее за причиненное беспокойство.

После случая с пастухом, которому порезали ногу, Султана еще некоторое время оставался в нашем районе. Он часто менял стоянки, и во время охоты я несколько раз натыкался на остатки покинутых им лагерей. Однажды со мной произошел интересный случай. Как-то вечером я застрелил превосходного леопарда на выжженном огнем участке в пяти милях от дома. Поскольку у меня не было времени пойти за людьми, которые помогли бы принести убитого зверя, я освежевал его на месте и унес шкуру домой. Придя домой, я обнаружил, что забыл свой любимый охотничий нож. На следующий день рано утром я отправился на поиски. Подойдя к месту, где накануне свежевал леопарда, я увидел, что за лесной просекой горит огонь. В последние дни поступали сведения о том, что в нашем районе орудует банда Султаны, и я решил выяснить, кто разжег огонь. Обильная роса, лежавшая на опавших листьях, позволяла двигаться бесшумно. Прячась за всевозможные укрытия, я подкрался к костру, который был разложен в небольшой впадине. Вокруг него сидело человек двадцать — двадцать пять. У дерева стояло несколько ружей, и свет костра отражался в их стволах. Я видел, что Султаны здесь нет, поскольку по описанию знал, что это молодой человек небольшого роста, всегда опрятно одетый в полувоенный костюм цвета хаки. Передо мной, по-видимому, находилась часть его банды. Но что я мог сделать?

На престарелого старшего констебля и таких же старых двух его помощников в Каладхунги вряд ли можно всерьез рассчитывать, а Халдвани, где были сконцентрированы значительные полицейские силы, находился в пятнадцати милях.

Пока я раздумывал, как мне быть, я услышал, как один из сидевших у костра сказал, что пора уходить. Опасаясь, что моя попытка скрыться будет замечена и приведет к неприятным последствиям, я быстро шагнул вперед и оказался между сидевшими людьми и их ружьями. Ко мне повернулись удивленные лица. На мой вопрос, что они здесь делают, люди переглянулись, и первый оправившийся от удивления ответил: «Ничего». Из расспросов выяснилось, что эти люди угольщики, они шли из Барейли и заблудились в лесу. Взглянув в сторону дерева, я обнаружил, что предметы, которые показались мне ружьями, на самом деле были топорами, составленными вместе. Их топорища, блестевшие от долгого употребления, отражали свет костра. Сказав, что у меня промокли и замерзли ноги, я сел у огня. После того как мы выкурили мои сигареты и поговорили о разных вещах, я объяснил им, как пройти в лагерь угольщиков, который они разыскивали, затем нашел свой нож и вернулся домой.

Если человек долгое время пребывает в состоянии возбуждения, воображение странным образом обманывает его. Однажды, сидя на земле возле убитого тигром замбара, я слышал, как тигр приближается все ближе и ближе, но так и не подошел ко мне. Когда напряжение стало нестерпимым, я повернулся, держа палец на спусковом крючке, и обнаружил, что у меня над головой гусеница откусывает один за другим кусочки хрустящего листка. В другой раз, когда начало темнеть и пришло время тигру вернуться к убитому им животному, я краем глаза увидел приближающегося крупного хищника. В то время как я, сжимая в руках винтовку, готовился к выстрелу, в нескольких дюймах от моего лица на сухую веточку выполз муравей. Теперь, когда мои мысли были сосредоточены на Султане, отблеск огня на отполированных рукоятках топоров превратил их в стволы ружей, и я не взглянул на них больше до тех пор, пока не убедился в том, что передо мной угольщики.