Индия

В тот момент, когда Вишрам, наклонившись, проходит под низким измазанным кровью навесом, отец выкрикивает ему вслед:

– Я хотел тебе сказать. «Одеко», «Брахма», сарисины… что они ищут в проекте нулевой точки. Выхода… В том многообразии, которое обещает теория «М‑звезды», должна существовать вселенная, в которой они и все им подобные смогут существовать, свободно и безопасно жить, и там мы их никогда не найдем. А вот причина, по которой я нахожусь в этом храме: я хочу взглянуть в лицо Кали, когда ее век подойдет к концу.

К тому моменту, когда Вишрам выходит из храма, уже идет сильный дождь. Мрамор покрывается грязью: пыль смешивается с водой. Узкие улочки вокруг храма все еще полны народа, но настроение здесь уже изменилось. Религиозный фанатизм рассеялся, но не сменился всеобщим торжеством по поводу окончания долгой засухи и прихода спасительного дождя. Весть об унижении при Кунда Кхадаре уже успела обойти всех, и теперь гали кишат брахманами, вдовами в белом, фанатичными последователями Кали в красном и раздраженными молодыми людьми в джинсах и чистых белых рубашках. Они стоят, вперив взгляды в телеэкраны, вырывают из принтеров листы с только что отпечатанными новостями, собираются группками вокруг рикш с радиоприемниками или парней, к которым на палмы поступают последние известия. Шум на улицах растет по мере того, как новости перерастают в слухи, слухи – в панику, а паника – в воинственные лозунги. Отважные джаваны Бхарата разгромлены. Слава Бхарата уничтожена. Дивизии авадхов уже перерезали окружную аллахабадскую дорогу. Они вторглись на священную землю. Кто может нас теперь спасти? Кто сможет отомстить за нас? Дживанджи, Дживанджи, Дживанджи! Воины‑карсеваки потопят захватчиков в потоках их собственной крови. Шиваджи искупят позор Ранов!

– Где ваш отец?

Вишрам надевает обувь, а вокруг него мечутся рикши.

– Он остается.

– Я так и думала, господин Рэй.

Странно слышать подобные слова от Шастри. Господин… Рэй…

– В таком случае я бы предпочла как можно скорее от сюда выбраться, так как чувствую себя слишком белой, слишком европейкой и слишком женщиной, – говорит Марианна.

По крутым переулкам катятся потоки дождя, и дороги становятся скользкими и опасными.

– Как так получается, что у вас все заканчивается бунтом? – спрашивает Фуско.

Общая атмосфера на улицах делается все более напряженной и агрессивной. Вишрам видит свой самолет на берегу между двумя нависающими над ним зданиями. У него за спиной что‑то падает. Голоса становятся паническими. Он поворачивается и видит, что повалилась повозка с горячей едой, и пахнущие специями треугольники рассыпались по всему Гали. Горячее масло разлилось по ступенькам. Всего лишь один щелчок зажигалки… Огонь охватывает узенький переулок. Крики, вопли…