Индия

Я застряла на кружном пути, на витках цикла, который тем не менее полностью никогда не повторялся. Я закрыла глаза, и мне приснился сон о «Давиде» Микеланджело, из головы которого росли хвосты гекконов и змеи, как из головы Медузы Горгоны.

* * *

Змеи сжимали свои кольца вокруг моей головы, когда внезапно зазвонил телефон. Дядя Ашока из Оксфорда. Он вспомнил парня по имени Шарма.

– Его все‑таки исключили.

– Значит, память вас не подвела.

Я взглянула на часы. Три часа утра.

– Да‑да, это так, но, видите ли, в этом деле было и кое‑что еще. Он так и не получил диплома.

– Ах, вот как? – воскликнула я. Значит, у Проспера Шармы не было того диплома, который упоминается на всех его визитных карточках. Вполне основательные улики для будущего суда над ним по обвинению в убийстве. Наряду с моей муссонной схемой, начерченной на ресторанной салфетке, и удивительным сходством Сами со Скандой, богом войны.

– Нет‑нет, дело не только в этом. Ходил слух, что он принял на себя вину другого человека.

– Другого человека. Какого другого человека? И вину за что?

Я уже переставала понимать, слишком ли это ранний или слишком поздний звонок.

– Разве я не говорил? – В его голосе прозвучало изумление. – Этого самого Анменна. Они с Шармой тайно провели проститутку в свои университетские комнаты. Это стало известно. Страшный позор. И теперь, когда я об этом вспоминаю, мне кажется, что этой проституткой был мужчина. – Он сделал паузу, роясь в своей старческой памяти. – Да‑да, я совершенно уверен, это был мужчина, переодетый проституткой.

– Трансвестит? Вы уверены?

– Или нечто столь же причудливое .

Мы оба уже кричали, пытаясь своими голосами перекрыть шум помех. Обитатель соседнего номера забарабанил в стену. И вновь, как уже много раз до этого, связь внезапно прервалась.

11

Мне что‑то поет большое лицо. Ко мне приближается мой возлюбленный с шафранной кожей, но бестелесный, и я вижу горизонтальные строки на видео, цветные помехи. И затем резкий поворот, бессознательное раздваивается, и одна его часть начинает говорить с другой.

Я слышу собственные слова:

«Но это же всего лишь сон, и к тому же так плохо снятый».