Индия

Книга Ф. Шлегеля имела большой успех. Под ее влиянием находился, в частности, граф Сергей Семенович Уваров. В 1810 г. он опубликовал на французском языке проект Восточной академии и подробный план ее деятельности. Важнейшее место в последнем уделялось Индии — созданию словаря санскрита, переводам классической поэзии, которая могла бы обогатить новейшую литературу. Такого рода идеи носились тогда в воздухе. Живой интерес к проекту проявил Наполеон Бонапарт. В России некоторые из замыслов С. С. Уварова, вскоре ставшего президентом Академии наук и министром народного просвещения, могли быть осуществлены. В 1818 г. был основан Азиатский музей (из которого впоследствии вырос Институт востоковедения Академии наук). Правда, коллекции музея были связаны, конечно, не с Индией, а со странами мусульманского мира — ими и занимались его первые сотрудники.

Более успешно санскритология развивалась во Франции, Германии и Англии. В 1815 г. в Коллеж дс Франс была образована первая в Европе кафедра санскрита, которую занял А.-Л. Шези (одновременно с кафедрой Китая, занятой Абелем Ремюза). Одним из его учеников стал Август-Вильгельм Шлегель (1767-1845). Главная задача, которая стояла тогда перед учеными, — издание литературных памятников. А. Л. Шези опубликовал знаменитую «Шакунталу» — первый санскритский текст, напечатанный в Европе. Но основная заслуга в решении этой задачи принадлежала А.-В. Шлегелю — филологу-классику, принесшему в индологию свой огромный опыт и практические навыки в текстологии. Прусским министром просвещения был Вильгельм Гумбольдт, великий лингвист и философ, сам с энтузиазмом изучавший санскрит. Он способствовал образованию специальной кафедры в Бонне (1818 г.) и формированию богатейшего берлинского собрания рукописей. Основу последнего составила коллекция Роберта Чамберса — калькуттского судьи и одного из ведущих членов Азиатского общества. А.-В. Шлегель опубликовал «Бхагавад-гиту» с латинским переводом и значительную часть «Рамаяны». Это он превратил Бонн в «Бенарес на Рейне», куда приезжали учиться санскриту из всех стран Европы. Так начинала складываться немецкая индология.

Наряду с боннской школой появилась и берлинская, связанная с именем Франца Боппа (1791-1867). Последний был тоже учеником А.-Л. Шези (а арабским и персидским занимался у Сильвестра де Саси). Ф. Боппа как лингвиста привлекло описание санскрита, данное Панини. Занятия грамматикой санскрита в сопоставлении с латинским, греческим и авестийским привели его к убеждению, что между этими языками есть закономерные соответствия. В его работе 1833 г. по грамматике санскрита содержалось изложение научных методов сравнительной лингвистики и были заложены основы индоевропейского языкознания. Среди опубликованных Ф. Боппом текстов был фрагмент из «Махабхараты» — сказание о Нале. Именно по этому изданию санскритолог и поэт-романтик Фридрих Рюккерт выполнил свой перевод. А уже с немецкого на русский «Наля и Дамаянти» перевел В. А. Жуковский.

Г. Гейне в 1821 г. писал: «Португальцы, голландцы и англичане на своих больших кораблях вывозят богатства Индии — нам же, немцам, уготована лишь роль наблюдателей. Но сокровища индийского духа не уйдут от нас, наши купцы Ост-Индской компании — это Шлегель, Гумбольдт и Бопп».

Появились первые санскритологи и в России. В 1830-е годы Бернгард Альбрехт (Борис Андреевич) Дорн был приглашен преподавать восточные языки в Харьковский университет. Здесь он начал вести занятия санскритом и опубликовал сочинение о родстве его со славянским языком. Так как русский язык ученый знал недостаточно хорошо, а слушатели его не владели немецким, преподавание велось на латыни. В те же годы Роберт Христианович Ленц (младший брат известного физика), посланный учиться к Ф. Боппу, издал текст драмы Калидасы «Мужеством добытая Урваши» с латинским переводом. Затем он занялся подготовкой издания «Бхагавата-пураны».

В то время как в Германии (да и во Франции) санскритология развивалась в духе романтического направления, в Англии стала преобладающей совершенно иная тенденция. В общих трудах Индии и ее культуре давались самые резкие негативные оценки. Так, по мнению Джеймса Милля, автора официально признанной «Истории Британской Индии», эта страна принадлежала не истории, а скорее «естественной истории». Высокий уровень цивилизации определяется, по его мнению, тем, в какой мере она рациональна и придает должное внимание свободе индивидуальности, следуя принципу утилитарности. С этой точки зрения ни о каких достижениях отсталых азиатов вообще не могло быть речи. Таким образом, Индия нуждается не в изучении, а в сильной власти и распространении на ее территории европейского образования. Другой ученый, знаменитый историк и британский администратор Т. Маколей, говорил, что вся литература Востока не стоит и одной полки европейских классиков. Подобное отношение к Индии колониальных властей, естественно, не могло не сказаться не только на их политике в области образования и культуры, но и на судьбах самой британской индологии.