Индия

Изучение Индии, как и других стран Востока, было начато христианскими миссионерами. Некоторые из них подолгу жили в Азии — в Индии, Китае, Тибете, Сиаме, обладали солидными познаниями и широким

кругом интересов. Сама необходимость общаться с местным населением побуждала их не только к овладению языками, но и к проникновению в традиционную культуру. Миссионеры знакомились с обычаями, религией и моралью туземцев для того, чтобы обратить их в христианство. Среди принимавших крещение они находили и тех лиц, от которых можно было получить необходимую информацию.

Такого рода сбор сведений мог осуществляться не только миссионерами. Например, в начале XVIII в. в Санкт-Петербурге востоковед Георг Якоб Кер опрашивал крещеного индийца из астраханской колонии Петра Ивановича Сунгура (Джава Притама Сухара) о языках и религии Индии. Эти сведения вошли затем в книгу Готлиба Зигфрида Байера «История Греко-бактрийского царства».

Христианские миссионеры обосновались преимущественно на южном побережье Индостана. Среди них особого упоминания заслуживают католик Роберто де Нобили и протестант Бартоломе Цигенбальг. Р. де Нобили (1577-1656) полагал, что доверие местного населения можно заслужить лишь соблюдением всех норм благочестия, принятых в стране. Он сам себя представлял учителем-гуру, принесшим индийцам учение утерянной ими веды. Недаром его называли «иезуит-брахман». Нобили свободно говорил по-тамильски и выучил санскрит, чтобы обращать индийцев словами их же собственного священного писания. В его сочинениях чувствуется восхищение мудростью индийских религиозных книг и их моралью (по мнению автора, близкой к христианской).

Сходные тенденции можно заметить и в трудах Б. Цигенбальга (16821717), основавшего миссию на Коромандельском берегу по поручению датского короля. Ему принадлежит первая в Европе грамматика тамильского языка и многочисленные описания Южной Индии (в «Малабарских письмах»). Но надо сказать, что в Европе к подобным работам относились с некоторым подозрением. В Ватикане Р. де Нобили обвиняли в отступлении от католической веры и пособничестве суевериям. Книгу Б. Цигенбальга «Генеалогия малабарских богов» не удалось даже напечатать. Автору было заявлено, что миссионеров посылают в Индию для того, чтобы они искореняли язычество там, а не для того, чтобы распространяли его здесь.

С миссионерской деятельностью связана и знаменитая подделка «Езурведам» — якобы перевод утерянной веды, содержавшей христианские идеи. Само название ее могло толковаться как «Веда Иисуса», одновременно напоминая слово «Яджурведа». Публикация «Езурведам» произвела большое впечатление на просвещенную Европу. Вольтер считал ее самой ценной из рукописей Востока и рассматривал как доказательство того, что христианские идеалы на самом деле гораздо древнее самого Христа – нашего Бога. Он писал Фридриху Великому: « .наша святая христианская религия основана на древней религии брахманов». Отсюда и стих у А. Н. Радищева в «Песни исторической»: «Се потомки мудрых Брамов по чреде хранят священной свой закон в Езурведаме буквой древнего Санскрита — древней славы их останка».

Образованные миссионеры, занимавшиеся переводом христианских книг, давно уже обращали внимание на сходство звучания слов в латыни и в индийских языках, но дать этому объяснение не могли, и догадки подобного рода были скоро забыты. Их пересказы мифологических преданий, как правило, не были точны, но тем не менее они давали Западу первоначальное знакомство с индийской литературой. В Европу начинали поступать и рукописи, которые как редкости хранились в музеях и библиотеках, — таким образом создавалась база для последующей научной работы.

Большая часть написанного миссионерами, в том числе и первые грамматики санскрита, хранились в рукописных фондах библиотек, оставаясь недоступными читающей публике. В середине XVIII в. живший в Пондишери крещеный индиец Маридас Пиллаи выполнил перевод с тамильского «Бхагаватапураны», где был упомянут царь по имени Чандрагупта. Эта книга попалась на глаза Жозефу де Гиню, автору многотомной «Истории турков, татар, гуннов и других восточных народов». Тамильская форма имени Сантракутта помогла ему отождествить этого царя с Сандракоттом, о котором античные авторы говорили как о современнике Александра Македонского. Но на это открытие, сделанное еще в 1772 г., тогда не обратили никакого внимания.

В XVIII в. французы и англичане проводили активную колониальную политику в Индии. Официальным языком державы Великих Моголов был персидский, давно известный в Европе. По персидским хроникам стала изучаться и история Индии. При некоторых из могольских правителей поощрялся интерес к религиозной литературе индуизма — в особенности к упанишадам. В подражание древним текстам при Акбаре была даже составлена «Аллах-упанишада». В середине XVII в. упанишады переложил на персидский язык принц Дара Шукух, умерщвленный вскоре своим братом Аурангзебом. С этой книги, называемой «Сирр-и-Акбар», т. е. «Великая тайна», и осуществил позднее латинский перевод знаменитый Анкетиль Дюперрон (1731 -1805). Он сам вдохновлялся индийским идеалом мудреца, отрешившегося от мира. Два толстых фолианта его «Упнекхат» появились в начале XIX в., когда подобная работа должна была казаться уже неким анахронизмом. Однако именно по ней упанишады изучал Артур Шопенгауэр, а через него с индийской философией знакомилась образованная Европа.