Индия

И вот, в самый момент заседания, увидели, как все пошло не по нашему сценарию, и пара человек подняли руки против . это еще не определяло итогов голосования, но наш союзник, душка Симуков, за десять минут перед этим планировавший с нами победу за чашкой чая, внезапно проголосовал против только что предложенного им самим двумя, данными ему уставом, голосами!

После заседания я подошла к нему с исследовательским интересом орнитолога, обнаружившего новую породу птиц:

– Алексей Дмитриевич, но ведь вы сами огласили это предложение. Вы сами хотели его провести. Почему вы проголосовали против, да еще двумя голосами?

Он удивился моему недоумению, развел руками и пояснил:

– Я почувствовал, что их больше .

Я пыталась понять, сделав скидку на то, что Алексей Дмитриевич родился в 1904 году, прошел через все фокусы советской власти, в самые жесткие годы руководил репертуарным отделом Министерства культуры, и одна из его пьес носила характерное название «Это сильнее меня». Пыталась понять, но не смогла .

Практически через год в предперестроечной стране компания молодых драматургов попыталась создать свое независимое объединение, с правом организации театральной студии. Основную воду мутила я, но человек десять молодых активистов были так же сильно заинтересованы в победе: цензура и коррупция не давали нам никаких щелок для проникновения в театр. Мы составили учредительные документы, подготовили конференцию, разослали приглашения .

Ясное дело, что люди в штатском не дремали. И хотя создание микростудии с ее микропостановками не могло угрожать отечественной идеологии, на конференцию явилось стадо специально инструктированных околокиношных и околотеатральных молодых людей (часть из которых после переворота маркировала себя в качестве мучеников совести) и аккуратно задавило нас голосами, придав объединению комсомольский статус.

Я еще была слаба в политических играх и ощущала мизансцену как удар в солнечное сплетение, но этот удар стерся в ту секунду, когда вся моя команда проголосовала за их вариант .

– Ребята! – кудахтала я. – Но ведь мы же . ведь вы же . ведь нас же .

– Что ты вопишь? – удивились братья по оружию. – Их ведь было большинство . и ты со своим: двести человек «за», одна Арбатова «против» – выглядела как идиотка.

– Ребята, но ведь у вас же была позиция! Вас ведь за нее не накажут, не посадят, не расстреляют! Почему вы ее сдали??????? – не унималась я.

– Не накажут, не посадят, не расстреляют, но их все равно большинство .

Никто из этих людей впоследствии не стал заметным драматургом . кто-то эмигрировал, кто-то ушел в бандитский бизнес, кто-то – в фальшивое православие, кто-то – в откровенную халтуру . А я, оставшись самой собой, по-прежнему «выгляжу как идиотка». Но в отличие от них точно знаю: чтобы научиться писать, нужно научиться не бояться и не стыдиться себя и не угадывать, каким захочет увидеть тебя общество, а ежесекундно завоевывать данное при рождении право быть собой.