Индия

— Что это значит, Сами? — спросил старик, дрожа от гнева.

— Приказ моего капитана! — отвечал бедняга, не изменяя своей позы.

— По приказу, написанному губернатором, — отвечал капитан де Монталэ, появляясь в коридоре.

Что было сказать этим исполнителям своей службы? Авторитет губернатора безграничен и собственноручно написанный им приказ заставляет всех повиноваться. Бертье обернулся.

— Итак, господин губернатор, вам мало того, что вы насмеялись надо мной, — вы хотите еще обесчестить меня? Смотрите вот… — читайте! — И он бросил губернатору вторую частью депеши.

— Какое мне дело до этого! — отвечал де Марси, затронутый за живое словами старого солдата. — Пока вы не приняли официально власть и не поселились во дворце, — здесь, кроме меня, нет другого губернатора.

— Вы правы, сударь, — отвечал Бертье, — но слушайте внимательно, — он вынул из кармана револьвер. — Не бойтесь, я не убийца… Да, слушайте меня хорошенько. Если вы сейчас же не прикажете пропустить меня, я размозжу себе череп на ваших глазах и на глазах де Монталэ. Франция узнает, что я лишил себя жизни у вас, потому что вы мешали мне исполнить свой долг.

И он поднес дуло револьвера к своему лбу*.

></emphasis> * Сцена эта — исторический факт.

— Остановитесь! — крикнул де Монталэ, восхищенный таким героизмом.

Затем, обратившись к де Монталэ, он произнес:

— Господин капитан, я беру назад данное мною приказание; пропустите полковника.

Полковник, как безумный, бросился к выходу и направился прямо в казармы…

Спустя несколько часов после этого Утсара, падиал и корнак спешили в Беджапур с вестью о новой неудаче.

VI

Счастливая мысль. — Тайное совещание тугов — Кишная у вице-короля. — Экспедиция в Джахара-Бауг. — Арест браматмы и его товарищей.

Нам необходимо вернуться назад и рассказать о целом ряде событий, происшедших в течение тех суток, которые факир и падиал провели в Колодце Молчания.

В конце первой главы этой части мы оставили Кишнаю в глубоком раздумьи. Придя к своим приверженцам, которые ждали его с нетерпением, он поделился с ними своими опасениями. Он был почти уверен, что браматма присутствовал при его разговоре с вице-королем и знал поэтому все их махинации. Необычайное движение, замеченное шпионами в Джахаре-Бауг, указывало на то, что вождь общества готовит какую-то экспедицию, направленную, конечно, против них. Необходимо действовать немедленно, и Кишная поспешил вернуться к ним, чтобы вместе обсудить, какие принять меры. Им незачем скрывать от себя, что они не могут положиться на окружающих слуг; ни один из факиров, по его мнению, не согласится идти против браматмы, как только последний откроет им всю истину. Весьма возможно, что они и теперь уже все знают; он заметил, например, у Варуны недоверчивый тон, чего раньше тот никогда не смел показывать; при таких обстоятельствах весьма легко может случиться, что весьма самозванный Совет Семи в пять минут попадет в мышеловку, не имея возможности оказать какое-либо сопротивление.

В эту минуту вошел Варуна с докладом, что падиал бежал; факир нашел обе плиты открытыми, а потому не может быть и тени сомнения в том, что помощь пришла к заключенному извне.