Индия

С той точки зрения, которая находит свое выражение в изложенных Отлохом примерах, обитатели потустороннего мира могли сохранять свои права на земли и иное имущество, находившиеся в их собственности при жизни. С этими их правовыми притязаниями наследники могли считаться (как в первом из приведенных случаев) или пренебрегать ими (как во втором), но самый факт молчаливого признания правоспособности, сохранявшейся за мертвыми, неоспорим. Человек, покинувший сей мир, оставался вовлеченным в его повседневные заботы и юридические конфликты, а коммуникации между обоими мирами не казались чем-то невероятным. Если с точки зрения современника

215

Отлоха Гонория Августодунского, выраженной в его «Светильнике», обитателям потустороннего мира, которые удостоились пребывания в раю, нет никакого дела даже до ближайших родственников, угодивших в ад9, то в изложенном сейчас сообщении о событиях, связанных с внезапным воскресением служанки Энгильперта, явившейся посланницей к Адальриху не только от его отца из ада, но и от матери, пребывающей в раю, эта последняя чрезвычайно озабочена судьбою и мужа, и сына.

Напрашивается предположение, что мир живых и мир мертвых в восприятии средневековых людей, будучи, казалось бы, четко разделены, вместе с тем парадоксальным образом представляли собой некое противоречивое единство.

Отдельные индивиды умирают лишь на короткий срок; постранствовав по аду или чистилищу, подойдя к вратам рая, они затем возвращаются к жизни и свидетельствуют об увиденном за ее порогом. К происходящему за гробом существует огромный и неослабевающий интерес. И в самом деле, что может быть важнее, нежели знать, какая участь ожидает человеческую душу после смерти тела? Был распространен обычай, согласно которому друзья уславливались: тот, кто умрет первым, обязывался возвратиться затем к оставшемуся в живых приятелю и поведать ему о том, как его душа «устроилась» в потустороннем мире. Обитатели обоих миров связаны многими взаимными интересами. Поистине, мир человеческий – это единство живых и мертвых.

Если мы обратимся к «Божественной Комедии», то увидим, что обитатели ада и чистилища предстают взору Данте в виде личностей, обуреваемых теми же страстями, что и живые люди. Они не только страдают от мук, на которые обречены, но испытывают всю гамму эмоций, от сожалений до ненависти, от раскаяния до способности прорицать. Менее всего они похожи на бесплотные тени (хотя как раз тени, отбрасываемой живым существом, их «тело», вернее, «тело» их души, не имеет). Но такого рода качествами их наделила творческая фантазия поэта, который глубоко преобразил visiones – видения потустороннего мира, распространенные в предшествующий период, – в художественное творение. В собственно visiones личностные особенности их персонажей выражены намного слабее. Люди, умершие лишь на время и возвращенные к жизни волею Творца, концентрировали свое внимание не столько на индивидах – обитателях мира иного, сколько на муках, ими претерпевамых. Личностные характеристики пленников чистилища и ада не то чтобы вовсе игнорировались этими визионерами, но, как правило, не вызывали специального интереса.