Индия

Прийя подпрыгивает и издает крик восторга, увидев его. Шив берет ей чаю, и они садятся на скамейку у металлического прилавка. Она сама предлагает заплатить за чай, но он расплачивается из той горстки денег, что у него еще остались. Чандни Басти никогда не станут свидетелем того, чтобы женщина платила за чай Шива Фараджи. У нее красивые, длинные, стройные ноги настоящей горожанки. Мужчины Чандни Басти проходятся по ним похотливым взглядом, но тут же, заметив край кожаной мужской куртки рядом, поспешно отводят глаза. И идут дальше своей дорогой. Йогендра сидит неподалеку на перевернутой бочке из‑под удобрений и ковыряет в зубах.

– Мои девочки и барменша скучали без меня?

Он предлагает ей биди, прикуривает от газовой горелки под бурлящим кипятильником.

– У тебя же такие серьезные проблемы! – Она прикуривает от его сигареты – традиционный болливудский поцелуй. – Ты знаешь, кто возглавляет агентство по сбору долгов «Ахимса»?

– Какая‑то банда гангстеров.

– Банда Давуда. Их новая специализация – перекупка долгов. Шив, ты у них на прицеле. Это те самые люди, которые содрали кожу живьем с Гурнита Азии на заднем сиденье его лимузина.

– Торг есть торг. Они повышают, я понижаю, сойдемся мы где‑нибудь посередине.

– Нет, ты ошибаешься, Шив. Они хотят получить все, что ты им должен, сполна. Ни одной рупией меньше.

Шив хохочет, изнутри его естества поднимается свободный, безумный смех. И вновь на периферии зрения появляется голубая пелена – чистый цвет Кришны.

– Таких денег нет ни у кого.

– В таком случае ты мертвец, и мне тебя очень жаль.

Шив кладет руку на бедро Прийи, и та застывает.

– Ты пришла сюда только для того, чтобы сказать мне это? Я ожидал кое‑чего другого…

– Шив, на каждом углу таких «крупных шишек», как ты, по сотне, а то и больше, и все ожидают…

Она обрывает фразу, не договорив, Шив хватает ее за подбородок и с силой его сжимает, вдавив пальцы в мягкую плоть. Синяки… Обязательно останутся синяки, словно голубые розы. Прийя взвизгивает. Йогендра обнажает в улыбке резцы. Боль возбуждает, думает Шив. Происходящее привлекает взоры обитателей Чандни Басти. Он чувствует множество устремленных на него глаз. Смотрите‑смотрите…

– Раджа, – шепчет он. – Я – раджа.

Наконец он отпускает ее. Прийя потирает подбородок.

– Больно, мадар чауд.

– Ты все‑таки хочешь мне что‑то сказать, не так ли?

– Ты этого не заслуживаешь. Ты заслужил, чтобы давудская банда разрубила тебя на куски своим роботом, бехен чод. – Девушка отскакивает, заметив, что рука Шива вновь тянется к ее лицу. – Ну ладно, скажу. Оно, собственно, ерунда, но может принести хорошие плоды, если воспользоваться информацией с умом. Очень хорошие плоды… Я подскажу тебе. Но если ты правильно воспользуешься моей подсказкой, то, как говорят…

– Кто говорит?

– Нитиш и Чунни Нат.

– Я на брахманов не работаю.

– Шив…

– Это вопрос принципа. А я человек принципиальный.

– И ты ради принципа позволишь давудовской банде сделать из тебя кебаб?

– Я не принимаю приказаний от детей.

– Но они не дети.

– Конечно, здесь они совсем не дети. – Шив опускает руку в пах и делает красноречивый жест. – Нет, на Натов я работать не буду.

– В таком случае не имеет смысла идти туда. – Прийя открывает сумочку и швыряет клочок бумаги на грязный прилавок. На нем адрес: это где‑то в промышленной части города. – И тебе не понадобится эта машина.