Индия

Мой свояк сразу же встал и представил меня двум мужчинам, которые, по его словам, очень помогали ему своими профессиональными советами при постановке исторических фильмов. И тот, и другой выглядели так, словно являлись обитателями планеты, бесконечно далекой от той, где жил Проспер, и уж, во всяком случае, представляли совсем другой класс.

У первого мужчины было брюшко, по размерам не уступавшее животу Миранды. Его звали Джигс Санси, и он работал в Комитете по археологии при правительстве Индии. Второй, с черными усиками, похожими на маленьких плотоядных жучков, над влажными алыми губами, оказался Викрамом Рейвеном.

– Рейвен по имени, гравер – по натуре[9], – представился он. – Зовите меня просто Вик.

– Его дедушка разрабатывал макеты почтовых марок в Англии, Викрам же – тоже превосходный гравер и директор Центрального отдела реквизита, – добавил Проспер.

– Рада познакомиться, мистер Рейвен, – сказала я. – С того самого момента, как я узнала, что не имею права вывозить из страны настоящие антикварные ценности, у меня появилось сильное желание приобрести копию какой‑нибудь из них, изготовленную в Центральном отделе реквизита. На днях Сатиш провел для меня совершенно потрясающую экскурсию по отделу. Дар ваших художников придавать подделкам облик и даже ощущение подлинника впечатляет.

– Ну, что вы, если вам нужен подлинник, вам стоит только переговорить с Джигсом, – возразил Рейвен, подмигнув. – Уверен, ему ничего не стоит подготовить все необходимые документы.

– Неужели вы хотите подтолкнуть мою свояченицу к нарушению индийских законов? – произнес Проспер с какой‑то неопределенной интонацией.

От тела Рейвена исходил тошнотворный запах кокосового масла. Его развеял только внезапный порыв ветра с моря.

– Да я ж только шучу, старина.

– У вас такой широкий круг интересов, Розалинда, – заметил Проспер. – А над чем конкретно вы сейчас работаете?

– Над серией передач о коррупции на киностудиях Бомбея.

– Ах вот как . Тогда я понимаю, почему мой съемочный график вызвал у вас такой большой интерес. Странно, но мне почему‑то кажется, что Миранда говорила мне совсем другое. Она говорила, что вы приехали сюда для исследования муссонов.

– Да, если на это останется время. Но в данный момент меня больше интересует коррупция. У меня складывается впечатление, что контрабанда становится для Бомбея настоящей проблемой.

Все захохотали, за исключением Миранды, которая бросилась на мою защиту.

– Да не смейтесь же! – воскликнула она. – Роз совершенно не понимает ситуации.

Странное, почти забытое ощущение, словно за моей спиной снова появилась семья, чтобы поддержать меня в трудную минуту. Я уже успела привыкнуть быть борцом‑одиночкой.

– Вы, наверное, смотрели слишком много индийских фильмов, Роз, – сказал Проспер. – В каждом обязательно должен действовать негодяй‑контрабандист. На самом же деле Индия попросту не может существовать без них. Здесь у нас две экономики: открытая и теневая, «белая» и «черная», и даже европейцы, живущие в Индии, как правило, не имеют никаких претензий к ее цвету.