Индия

Едем из Дели через Мирут, или, в более точном произношении, Мератх, а дальше по Мирутскому шоссе Глиняные деревни, конические хранилища для топлива — сухих навозных лепешек, маленькие участки полей, окаймленные узкими ирригационными канатами, группы оживленно болтающих женщин возле коюдцев и солнечные блики на боках круглых медных кувшинов для воды, плакаты, призывающие к ограничению деторождения Опять домики с плоскими крышами за глиняными заборами, беленькие храмы возле деревень, буйволы, лежащие в воде деревенских прудов, серое полотно раскаленного шоссе, стада тощего скота, бредущие навстречу, — все как обычно в любой обычной поездке по обычному индийскому шоссе. .

И вдруг' — Стоите, Кеваль! — закричала я.

— Что случилось, мэдам9 Но я уже выскочила из машины, подбежала к дорожному указателю на развилке дороги и застыла перед ним, глазам своим не веря На трех его стрелках черной краской было написано четко и ясно на современном хинди, что до Мератха, откуда мы ехали, 20 миль, до какого-то неизвестного мне городка Рамраджа 8 миль, а до Хастинапура — до Хастинапура — 3 мили! Что это9 Галлюцинация9 Мои ощущения можно было сравнить только с чувствами человека, который где-нибудь в Турции, например, увидел бы указатель: «До Трои столько-то», причем раньше, чем ее останки были обнаружены Шлиманом и раскопаны, то есть тогда, когда все знали, что нас от нее отделяют века, но что где-то когда-то она все же существовала, а где и когда — никто не знал.

Читаю снова и снова букву за буквой: до Хастинапура — 3 мили. А за дорожным знаком — столбы электропередачи и провода — наша эпоха. Три мили — это еще можно понять А сколько тысячелетий?! Минимум пять по всем подсчетам историков и астрономов индийской традиционной школы и по глубокому убеждению народа Индии.

Значит, от событий, описанных в великой эпической поэме «Махабхарате», меня отделяет пять тысячелетий.

Куда же указывает дорожный знак9 В реально существующий Хастинапур или в глубину веков — в прославленную столицу царей «Махабхараты», подвигам которых посвящено множество эпизодов этой поэмы древней Индии? Итак, в III тысячелетии до нашей эры здесь, где сейчас находимся мы, жили всесильные Кауравы, то есть потомки рода Куру, который прославился своими великими подвигами во всех трех мирах: земном, небесном и подземном Имя каждого царя из рода Куру бессмертно, ибо мудростью, справедливостью, отвагой и заботой о благе своих подданных было отмечено каждое их деяние — до тех пор, пока не началась череда непоправимых бед .

— Поедемте, мэдам, нельзя так долго стоять под солнцем, — это голос Кеваля.

— Да, конечно, да, поедем, сейчас поедем, да . А знаете, Кеваль, куда поедем? — Знаю. Вы мне сказали — в колледж возле Рамраджа.

— Нет, нет. В Хастинапур. Разворачивайте машину! Побежала под колеса горячая река асфальта. Я откинулась на мягкую спинку сиденья.

Да, так что же случилось? С чего начались все несчастья рода Куру? Много несчастий и невероятно много приключений.

.Один из царей не оставил потомства, а потому всему славному роду Куру грозила гибель. И тогда к его двум женам был призван великий мудрец Вьяса, которого почитают создателем «Махабхараты», — черный, косматый и страшный. Когда он взошел на ложе первой из жен, она от ужаса закрыла глаза, и сын ее появился на свет слепым. Его назвали «Дхритараштра», то есть «Могучий царь», потому что ему, как старшему в роду, предстояло править царством. Предстояло. Но он не правил. Не правил много лет — пока царил в Хастинапуре его младший брат Панду, который не был слеп. «Панду» означает «бледный».

Это имя дали мальчику из-за того, что его мать, увидев приближающегося Вьясу, смертельно побледнела и родила в назначенный богами срок мальчика со светлой кожей .

Да, все так. А что же дальше? Картины эпоса мелькали перед моим мысленным взором, как кадры старого фильма.

.Оба царевича получили воспитание, предписанное древним законом всем сыновьям царского рода. Их научили справедливости и обузданию чувств, они стали воинами, а в час счастливого сочетания звезд вступили в брак.

У слепого Дхритараштры родилось сто сыновей. Детей украшали многие добродетели, но старший среди них, Дурьодхана, был зол, коварен и завистлив, чем не раз ввергал отца своего в тяжкую скорбь.