Индия

Началось с того, что я спросила одного моего студента и Пенджаба, Сваран Сингха, почему он всегда одет в белое и повязывает тюрбан не так, как все сикхи, — не делает остроге» уголка над лбом.

— Это потому, мэдам, что я не просто сикх, я намдхарисикх — Чем вы отличаетесь от них? — Мы строгие вегетарианцы, а сикхи едят мясо, хотя и они конечно, коров никогда не убивают и говядины не едя г. Мь, никогда не пьем алкогольны^ напитков, а некоторые сикхгсахадждчари любят выпить. Mi не признаем никакого насилш а сикхи всегда вооружены любят драться Они часто ссорятся, а мы никогда не повышаем голоса.

— Сколько же вас? — Очень много. Наши старики говорят, что не меньше миллиона, хотя в газетах пишут.

что только один лакх.

— То есть сто тысяч? - Д а .

— А где вы все живете? — В Пенджабе. Но и в Дели тоже.

— А где ваш дом? — В Пенджабе, конечно. Это наш родной, наш любимый край.

— А в Дели где? — В дхарм-шалё нашей общины. Приходите к нам, мэдам, это недалеко.

И мы вскоре посетили их. У каждой религиозной общины в Индии есть свои дхарм-шалы, род гостиниц или караван-сараев.

В этой дхарм-шалё жили люди в белом. Здесь им готовили вегетарианскую пищу, и пить воду они могли только из колодца в этом дворе; если они уходили куда-нибудь, они брали воду отсюда с собой. Даже чай они не могли пить — это тоже был греховный напиток.

Община намдхари возникла внутри сикхской общины в начале прошлого века. В отличие от других сикхов, у которых после смерти последнего гуру, Говинда Сингха, живых гуру больше не было, намдхари начали свою новую династию гуру, которые наследственно возглавляют их общину уже больше ста лет.

Они были борцами за свободу: отказались сотрудничать с англичанами, не пользовались почтой, не покупали английских товаров, отказывались от официальных постов.

Движение их росло, ширилось и вызвало наконец жестокие репрессии. Англичане расстреляли группу намдхари прямой наводкой из пушек, многих арестовали, а вождей движения, и в том числе их руководителя — гуру Рам Сингха, сослали в Бирму, заключив там в тюрьму в Рангуне. Это было в начале 70-х годов XIX века.

Дальнейшая судьба Рам Сингха неизвестна, но среди намдхари живет поверье, что он бежал в Россию и до сих пор скрывается там.

Позднее многие спрашивали меня, не встречала ли я его гденибудь в нашей стране. Некоторые говорили, что Россия — это их вторая родина, потому что там Рам Сингх нашел себе прибежище. Эта уверенность была трогательной, и мне искренне хотелось, чтобы Рам Сингх дожил до наших дней.

Вскоре мы получили приглашение в деревню Бхайни, или, как ее почтительно называют намдхари. Бхайни-сахаб, то есть «господин Бхайни». Это один из центров общины, и здесь должен был торжественно справляться свадебный обряд. Я решила ехать: упустить такую возможность было нельзя.

В Лудхиане на вокзале меня встретила толпа сияющих чернобородых намдхари в белоснежных одеждах. Посадили в «джип», набились туда сами — по меньшей мере человек двадцать, — и мы двинулись, оглушительно клаксоня, подобные живой чернобородой пирамиде, по узким улочкам Лудхианы мимо велорикш, скутеров, верблюдов, велосипедов, мальчишек и коров в сторону шоссе на Бхайни-сахаб Миль двадцать по шоссе сквозь сентябрьский зной Пенджаба—и мы на месте Тишина Какая тишина' Людей вокруг много, но все равно тихо очень тихо Горячий ветер с сухих полей скользит в листьях огромных деревьев По песчаным улицам ходят люди в белом Разговаривают вполголоса, улыбаются Никакой спешки никаких резких движений Они съехались сюда для проведения молитвенного обряда Вьются под ногами легкие песчаные вихри и, покрутясь бесшумно убегают Не слышишь собственных шагов по мягком\ песку, сама говоришь, как и все, вполголоса Все как будто во сне Где-то скрипит колодезное копесо, где-то поют мотатвы Де ревня — обычная пенджабская глинистая, плоскокрышая, вдот! улиц канавки для сточных вод Калитки и двери из сухого тем ного дерева со стертой старой резьбой А около деревни возник городок из палаток и навесов Они разные — и серые, военные, и белые, и цветные, и многоцвет ные Меня ведут по деревне мимо палаток к моему палаточному дворцу, к моей шамиане Этим красивым словом — шамиана — называется в Индии со четание матерчатого навеса с матерчатыми стенами Тысячи ре месленников занимаются окраской тканей для шамиан и нашивкой на них разноцветных аппликаций Шамиана — это не толь ко тень, это цветной полог, на котором выведены узоры для того, чтобы над вами и вокруг вас солнце высвечивало яркие ковры Когда вы входите в шамиану, вы оказываетесь внутри палитры, вы окружены красками со всех сторон, вы отгорожены ими от всего мира Шамианы — это шамаханские шагры, это то, что бывает только в сказках и в Индии Может быть, они есть еще в ка ких-нибудь других странах, где я не бывала, — не знаю Но для меня они стали частью Индии Идем по песку сквозь тихую, белую, медленно движущуюся толпу, поворачиваем за угол палаточного городка, и вот перед нами длинный цветной забор из шамианной ткани Мой спутник откидывает полог, как бы открывая калитку, и мы входим во двор Полог падает, и мы уже окружены этим ярким, развеселым забором, а перед нами, посреди двора, стоит красота из красот, шамиана из шамиан, матерчатый дворец На верхнем тенте, покрывающем значительную часть двора, узоры на красном фоне На среднем тенте, который натянут под первым, фон для цветных аппчикаций синий, а третий шатер под двумя первыми — жечтыи в узорах Он-то и является двухкомнатным помещением для жилья Здесь я должна буду провести несколько дней как гостья любезного хозяина — павы секты Входим, располагаемся в низких плетеных креслах вокруг стола, отдыхаем посте дороги В шамиане полумрак, и кажется, что стало еще тише Сваран встает и включает свет — оказывается, сюда проведено даже электричество Освещенные изнутри узоры шатра стали плоскими, плотными, сомкнулись над нами Маленький узорчатый мирок Кажется, что ничего нет, не было и не будет вне этих переплетающихся и пересекающихся цветных линий и пятен Вдруг откинулась завеса, и — вот уж воистину как в сказке! — один за другим вошли несколько мальчиков, все в белом.