Индия

Проходя мимо этого изображения, ниханги потрясали оружием и выкрикивали угрозы, затем на миг скрывались в гурдваре для молитвы, тут же выходили обратно и куда-то устремлялись прямо по скошенным полям.

Я кинулась вслед за ними.

— Не ходите, — говорили мне. — Разве вы не видите, что это опасно? Посмотрите, ведь даже другие сикхи следуют за ними в отдалении.

Действительно, все держались на расстоянии не менее трехсот метров от славной процессии. Но мне-то нужен был фильм.

Такой возможности больше не будет, видимо, никогда в жизни.

И я пустилась догонять моих нихангов.

Почти милю шла я за ними по песчаным полям, сквозь тучи пыли, пока мы не достигли нужного места. По знаку вождя процессия остановилась, и воины мгновенно выстроились квадратом вокруг недавно сжатого поля. Я как-то случайно очутилась в первом ряду и, оглядевшись вокруг, увидела только ряды колышущихся тюрбанов, бороды, да блеск стали. Так женщина попала в ряды нихангов, да еще в момент их воинских состязаний «Хорошо, — подумала я, — что надела сине-желтое платье да волосы догадалась прикрыть синей косынкой Ух' Как они на меня косятся Что-то будет9» Но раздумывать было поздно, я уже была тут и надо было снимать Как они джигитовали' Они скакали с копьями наперевес и сидя, и свешиваясь, и стоя на седле, подхватывали копьями разложенные пучки травы, поражали на скаку любую цель По полю носились молодые неоседланные лошади, выпускаемые на состязания для «обучения примером» В разных концах поля ниханги исполняли обрядовые воинские пляски, обязательные перед началом рукопашных схваток, затем, прошептав краткую молитву, преклоняли колено перед разложенными на чистых полотнах мечами и кинжалами, брали их в руки и вступали в поединки друг с другом.

В воздухе описывали сверкающие траектории стремительно летящие вращающиеся чакры и, куда ни посмотри, всюду сталь звенела о сталь, раздавались боевые возгласы, вздымалась пыль под босыми ногами воинов.

мо в мою сторону. «Эффектный кадр!» — подумала я, поспешно нажимая спусковую кнопку аппарата, не сообразив, что видимое в кадровом окошке кажется более удаленным, чем оно есть на самом деле. Отброшенная в сторону чьей-то сильной рукой я отлетела вместе с камерой метра на два, и в тот же миг копыта опустились на то место, где я только что стояла.

И до сих пор, прокручивая эту пленку, я восхищаюсь видом вздыбленной лошади на кадре и вспоминаю, как ниханг спас мне жизнь, как ни парадоксально это звучит.

А затем меня пригласил через посланца один из их вождей и милостиво позволил мне сесть на землю справа от себя. И сам подал мне стальную чашу с водой, поговорил со мной — поанглийски! — о нашей стране, снял с руки стальной браслет и, надев на мою, сказал: — Теперь ты моя сестра. И всегда своей рукой ты должна делать только добрые дела. Запиши, как ты можешь меня найти, если понадобится.

— Для чего, брат мой, вы можете быть мне надобны? — Мало ли для чего. А вдруг тебя кто-нибудь обидит.

— Так что я должна тогда сделать? — Немедленно напиши вот в эту гурдвару И мне передадут.

— И что будет? — Я сразу же приеду.

— Для чего? — Убью, — спокойно сказал он так, как мог бы сказать «пойду пообедаю» или что-нибудь в этом роде.

«А ведь и впрямь может убить, — мелькнула у меня мысль. — Для многих сикхов это не проблема, а уж для нихангов и тем более».

Поблагодарив его за желание оказать мне в жизни такую, я бы сказала, решительную поддержку, я сразу ощутила себя в полной безопасности — здесь, по крайней мере И когда кончился праздник, я купила ему в лавочке подарок — несколько отрезов на тюрбан, и он сам довел меня до автобуса. Автобус — это был последний рейс из Дамдама. Я бы никогда не смогла протиснуться внутрь, если бы не мой брат. Он кончиком кинжала в ножнах только слегка прикоснулся к плечам тех, кто висел на дверцах, и они, оглянувшись и увидев, с кем имеют Дело, осыпались на землю, как листья. Он вошел и ввел меня за руку за собой Затем без слов, снова так же выразительно попросил освободить мне место и, только усадив меня с удобствами, сложил руки, прощаясь.

— Так не забудь, как меня найти, сестра Да славится Бог.

— Да славится Бог, — ответила я ему общепринятой сикхской формулой, и автобус тронулся.