Индия

В развитии литературы на телугу большую роль сыграл Шринат-ха (Х1У-ХУ вв.). Он творил при дворе Редди из Кондавиду, затем жил в Виджаянагаре при Деварайе II. Он переводил на телугу поэмы с пракритов, создавал оригинальные произведения в честь Шивы, героические песни. Интересен в его стихах телужский патриотизм — он воспевает достоинства различных районов Андхры, поэтизирует жизнь крестьян. Наибольший расцвет средневековая телужская литература получила при Кришнадеварайе, который сам писал не только на санскрите, но и на телугу (его поучение «Амуктамальяда» уже упоминалась), и всячески поощрял развитие этого языка.

У истоков литературы хинди стоит, как ни странно, перс Амир Хусроу (1253-1325), который жил при дворах многих делийских султанов от Балбана до Гийяс-ад-дина Туглака. Он впервые оценил художественные возможности хинди, и его стихи, хотя и полные персидских оборотов и слов, все же по праву считаются началом литературы на этом языке.

Его же можно считать основателем индийской персоязычной литературы. Персидская поэзия процветала при дворе еще ранних делийских султанов. Они широко привлекали персидских поэтов из Ирана и Средней Азии. Но Амир Хусроу, пожалуй, первым почувствовал себя индийцем и, как говорилось выше, высоко ценил местные языки. Его персидские поэмы, стихотворения и прозаические сочинения исполнены индийскими мотивами.

Выдающимися персоязычными поэтами были также Хасан Дех-леви и Нехшеби.

Исторические сочинения на персидском языке, так называемые «хроники» (тарихи), которые выше рассматривались как исторические источники, иногда одновременно являлись выдающимися литературными памятниками, заложившими основу индийской персоязычной художественной прозы.

Персоязычная литература обогащалась также переводами с санскрита рассказов, трактатов по медицине, астрономии, музыке и танцам.

С XIV в. начинается непрерывная традиция литературы на урду, соединившей в себе сюжеты, литературные приемы и лексику как персидского, так и индийского происхождения.

На территориях, подвластных мусульманским правителям, творили также арабские ученые и писатели. Но арабский язык не получил в дальнейшем широкого распространения и не укоренился в Индии как язык отдельной ветви индийской литературы.

Неотделимы от развития языков и соответствующих литератур были религиозные движения, связанные как с внутренними процессами становления национальностей, так и с взаимодействием индусских и мусульманских религиозных идей.

Наиболее близкими по пониманию взаимоотношений человека и Бога были идейные течения бхакти в индуизме и суфизма в исламе. Они имели разные истоки, но сходились в том, что выдвигали на первый план непосредственную связь верующего с Богом, постижение его и слияние с ним путем чувства безграничного преклонения, любви, без посредничества жреца и священнослужителя. В обоих направлениях приобретение мистического опыта обусловливалось следованием за наставником (гуру — в индуизме, шейхом, муршидом, пиром — в суфизме). Сходными были и формы организации — создание общин последователей того или иного учителя (пантх — в индуизме, шарика — в суфизме, оба слова означают «путь») с жесткой внутренней дисциплиной.

Напомним, что понятие бхакти как концептуальная идея встречается еще в «Бхагаватгите». Течение бхакти распространилось в Тамилнаде в 1Х-Х1 вв. в двух модификациях — поклонение Шиве и Вишну. Затем эти идеи стали проникать на Север. В различных этнических районах возникали все новые общины бхактов, ведомые тем или иным проповедником, имевшие как свои особенности, так и общие черты. Различают два основных направления бхакти:

1) нир-гун-бхакти, когда Бог не персонифицирован и понимается как чистая условность, и 2) сагун-бхакти, признающее единственным Богом некое конкретное божество, чаще всего Кришну в ипостаси пастушка, а также Раму.

Для обоих направлений характерно стремление к коллективным обрядам, обращение к особым песням (киртанам) и танцам как к наиболее близким Богу формам его почитания, обожествление гуру. В сфере догматики и идеологии всем бхактийским общинам были (в разной степени) свойственны более или менее последовательный монотеизм, упор на личностное преклонение перед Богом и любовь к нему, признание равенства верующих перед Богом и в связи с этим отрицание религиозной значимости касты, следование собственным ритуальным формам и отсюда отрицание брахманских ритуалов и роли брахманов как посредников между человеком и Богом.